Лишь в последних словах прозвучала такая нота, что Милана похолодела.

– Подаяние?! – заорал Артур, резко оборачиваясь. – Нет, ты слышала – подаяние! - он в несколько шагов подлетел к Марату и встал напротив него. – Да как тебе еще объяснить, упрямая твоя Маратья башка! Без тебя ничего бы не было, как ты это не понимаешь?! Я бы без тебя тогда не справился! И ты – муж моей сестры! Отец моих будущих племянников! Мы одна семья, Марат, разве нет?! И это дело – не только мое дело, но и твое тоже! А ты… ты… ты… подаяние… Да разве же это…

Артур снова махнул рукой и отвернулся от Марата, засунув руки в карманы штанов и ссутулив плечи. Марат стоял, все так же упрямо сложив руки на груди, но голова его теперь была низко опущена.

Двое мужчин.

Двое упрямых мужчин.

Двое ее любимых мужчин.

Милана понимала Артура. Он был прав. Но она так же понимала, что Марат не мог поступить иначе – тогда это был бы не Марат.

Просто тупик какой-то…

А, впрочем…

Милана прошла к дивану медленно на него опустилась.

– Вы оба хороши! У меня от вас голова разболелась! Совсем не думаете о покое беременной женщины.

Они резко обернулись и теперь уставились на нее в две пары удивленных глаз.

– Знаешь, сестренка, по-моему, таким шутить нельзя… – неуверенно произнес Артур.

– А она не шутит… – хрипло отозвался Марат.

А потом он быстро подошел к дивану и опустился на корточки. Взял руку Миланы, прижал ее к своей щеке. Потом развернул ладонью – и прижался губами.

– Охренеть… – раздался голос Артура. – Охренеть. Ну, поздравляю, ребята…

Марат резко встал, подошел к Артуру и крепко его обнял.

– Ну, вот и все, брат. Все и разрешилось. Я возьму акции. Я буду ими владеть – целых девять месяцев. А потом, когда родится ребенок – я переоформлю их на него.

Артур демонстративно и со вздохом закатил глаза, но ответно обнял Марата. А потом подошел к дивану, наклонился – и так же крепко обнял Милану, шепнув на ухо: «Все будет хорошо». А затем Артур разогнулся.

– Ладно, я пойду, кофе в приемной попью. Но надолго мой кабинет не занимайте. Мне еще работать надо. – И уже на пороге кабинета добавил: – Милька, роди ему как минимум двух детей. Чтобы уже точно из состава акционеров никуда не делся.

***

Они лежали на постели в самой их любимой позе. Марат прижимал Милану спиной к своей груди, положив руку ей на живот – и медленно целовал шею. В такие моменты Милане казалось, что она куда-то уплывает. Или улетает. Медленно, невесомо, вверх.

Его пальцы медленно двигались по ее животу, словно очерчивая какие-то знаки. Защитные обереги.

Милана глубоко вздохнула – и положила ладонь сверху на его.

– Скажи, кого ты больше хочешь – мальчика или девочку?

Милана почувствовала, как улыбнулись его губы на ее шее.

– Для меня не важно. Буду любить и сына, и дочку.

Милана не сомневалась, что Марат именно так и ответит. И все же…

– Ну а все-таки? Если бы ты мог решать – то кого?

– Тогда… когда ты была беременна в прошлый раз – я хотел дочку.

У Миланы почему-то защипало в глазах. Марат словно почувствовал это, прижал ее к себе плотнее, уткнулся губами в изгиб ее шеи, что-то шепнул. Она знала – что. «Все будет хорошо». Он постоянно шептал ей это.

– А почему дочку? – спросила она после глубокого вздоха.

– Не знаю, – негромко отозвался Марат. – Наверное… Хотел дочку, похожую на тебя.