После этого начался бесконечный кошмар. Я оказалась в каком-то чертовом госпитале, но где он находится, до сих пор не знаю. Никогда не забуду этот ненавистный запах антисептика, которым отдавало буквально все вокруг, этих ужасных безликих докторов и медсестер. Голоса, уговаривающие меня, скользкие крахмальные простыни и постоянная абсолютная темнота! Когда бы я ни проснулась с плачем, они были тут как тут со своими утешениями и неприятно холодными пальцами. Затем мне под кожу впивался шприц. Не знаю, сколько я там пробыла, но мне это показалось вечностью. Постепенно привыкала к тому, что ослепла и никто не сможет мне помочь. Там еще был один паскудный докторишка, который так и сочился состраданием. Постоянно говорил, что ничего нельзя сделать, но я все равно должна жить. Твердил, что мне еще повезло, потому что я красивая, молодая и богатая. Помню, как-то спросил, чего мне особенно хочется прямо сейчас. Я сказала ему: «Зрячую собаку, которая, по крайней мере, просто сидела бы рядом со мной и не молола всякую чушь, как вы!»

— И вы не знаете, что это был за госпиталь или хотя бы имя доктора?

— Нет, — упавшим голосом ответила она. — Спустя некоторое время Дону Блейку разрешили меня навестить. Он обещал сохранить в тайне случившееся со мной. Дон понимал, что я больше всего боялась захлебнуться в мерзком потоке слезливого сочувствия, которым разразилось бы добренькое человечество, при этом не забывая вдоволь потешить свое любопытство, перетряхивая всю историю моей слепоты. Я спросила, что за дьявольщина со мной приключилась. Он объяснил, что это был просто несчастный случай, которого никто не смог предотвратить, а мне не стоит волновать себя мыслями о прошлом и надо думать только о будущем. Я закричала, о каком еще будущем он толкует?! Блейк начал плести какую-то жалкую белиберду насчет того, что изо всех сил старается мне помочь, но не может сделать больше того, что уже сделано.

Шло время, я все больше свыкалась со своим положением. Не очень-то разлетишься в мыслях, когда знаешь, что до конца своих дней останешься слепой… Потом меня увезли из госпиталя. Мы долго ехали на машине, и когда добрались до места, Дон сообщил, что привез меня в свое тайное убежище в штате Монтана. Похоже, говорил правду, потому что вокруг действительно все благоухало и пахло свежестью. Еще сказал, что сообщил газетчикам о моей внезапной серьезной болезни, выздоровление после которой займет много времени. Конечно, репортеры впали в страшный ажиотаж, целыми тучами осаждали его в надежде выудить какие-нибудь подробности, но он стоял намертво, и в конце концов они отстали. Я поинтересовалась, сколько времени прошло с тех пор, как это случилось со мной, Блейк ответил, что сейчас как раз чуть больше года.

Мы прожили в его доме, как мне кажется, несколько месяцев. Он не мог постоянно находиться там, поэтому однажды привез Трейси, чтобы она ухаживала за мной во время его отлучек. Она квалифицированная медсестра и в то же время чертовски много для меня значит. Трейси — мой лучший друг и единственный человек, которому я полностью доверяю.

Но вот месяца два назад Дон внезапно исчез.