Сильно волнуясь, Маринка толкнула калитку. А что, если она ошиблась в своих вычислениях, а что, если адресный стол дал адрес не того Игоря Милютина? Хотя год рождения совпадает. И день тоже… Если он не врал, конечно!

Между колодцем и яблоней, уже завязавшей зеленые плоды, молодая женщина в ситцевом халатике развешивала на веревке белье. В тени развесистой яблони стояла коляска, в ней белел сверток с ребенком.

«Сестра», – сразу же догадалась Маринка и отчего-то сразу испугалась усталого лица Игорешиной сестры.

– Вам кого? – спросила «сестра», обернувшись.

– Здравствуйте. – Девушка робко застыла посреди двора. – Я к Игореше…

– Нету его. На работе он. – Женщина закинула белый прямоугольник пеленки на веревку и прижала его прищепкой.

– А вы, наверное, его сестра? – не выдержала Маринка.

Женщина повернулась всем телом, так круто, что ожерелье из прищепок глухо брякнуло у нее на груди.

– Вот еще, сестра… Жена я ему! А вон его чадо в коляске сопит. Как детей строгать, так он первый, а как воспитывать их…

«Нет, это не его жена, этого не может быть!» Маринка сделала шаг назад, к калитке. В адресном столе, конечно, ошиблись! Они вечно ошибаются…

За спиной стукнула щеколда калитки. Захрустели по гравию дорожки чьи-то шаги, но вдруг испуганно застыли на полдороге, попятились.

Маринка оглянулась. На нее затравленно блестел глазами Игореша.

Девушка бросилась мимо него к калитке и выбежала на улицу, спотыкаясь на неровном асфальте. Игореша не стал ее догонять. Ему предстоял очень неприятный разговор с суровой и скорой на расправу супругой.

Глава 6

– У меня болит голова, я больше не могу.

– В каком месте концентрируется боль?

– В затылке, в висках… Везде! Я больше не могу!

– Очень богатый соматик… Это очень хорошо, это значит, мы подобрались к очень важному эпизоду. Поработаем над ним. Картинка есть?

– Глаза слепит, солнце… Ой, холодно-то как! (Студентка ежится.) Очень холодно! (Жалобно стонет.) Одна искра – и все… Гостей созвала, хотела праздник отпраздновать…

– Что вы видите?

– Кусок красной тряпки. С синими разлапистыми цветами.

– Что это?

– Это – моя мать.

– Очень интересно, пройдем этот момент еще раз… Один, два, три, четыре, пять…

***

Зимой пришли сорокаградусные морозы – долгие, неотступчивые, трескучие. Маринка вернулась из роддома в общежитие и испугалась – застудится ребенок!

Девчонки обступили сверток на кровати, курлыкали взволнованно и восхищенно.

– Что делать будешь? – спросила опытная Лика, морщась от детского писка.

– К матери поеду, – ответила Маринка и растерянно вздохнула: а что делать-то?

Она уже придумала, что соврет родным: муж Игореша проходил производственную практику на стройке и на него упала бетонная плита с подъемного крана – байка, весьма достойная лживого Игореши…

Поверит мать или не поверит – не важно. Кроме как в Мурмыш, ей, Маринке, возвращаться некуда…

Однако врать не потребовалось… К сожалению? Или к счастью?

Ранним морозным утром Маринка вышла из электрички, заботливо кутая кнопочный носик сына от ледяного воздуха. Перебросила сумку с пожитками через плечо, заскрипела снегом по тропинке прочь от станции.