– Ой, что будет! – испуганно ойкнула Маринка, оседая на жесткое дерматиновое сиденье.

– А ничего не будет! – хладнокровно ответила ей яркая брюнетка с густо зачерненными веками, спокойно раскуривая сигарету. – В отделении перепишут всех и отпустят. А кто без регистрации, с тех штраф возьмут.

– У меня нет регистрации! – Маринка испуганно прижала ладони к щекам. Ой, какое позорище-то! Никто же не поверит, что она совершенно случайно попала в расставленные милицией сети.

– А ты чья? – с любопытством осведомилась брюнетка, с наслаждением затягиваясь сигаретой.

– А ну, брось курить! – крикнул конвоир в полутьму салона, заметив сизые клубы плавающего дыма.

– Пошел ты! – отозвался ему ленивый самоуверенный голос.

– Я вообще-то из Мурмыша, – доверительно сообщила Маринка и объяснила: – Это около Самары. Семьдесят километров.

– О господи, я спрашиваю, на кого ты работаешь? Ты новенькая? Я тебя раньше не видела.

– Я сегодня только приехала. Я подругу свою искала, Лику. Она рыженькая такая, красивая.

– Оно и видно, что ты только что из Мурмыша, – насмешливо, но не зло улыбнулась брюнетка. – Странно, что эти лохи вообще тебя замели. У тебя ж на лице все написано… И потом, в такой одежде приличной девушке на работе появиться стыдно. – Она критически оглядела старые клетчатые брюки Маринки и древнее пальто с плешивой норкой на плечах. И добавила снисходительно. – Да ты не бойся, ничего тебе не будет. Билет есть с поезда? Достанешь, скажешь, что только что приехала, решила улицу Горького посмотреть… За меня держись. Меня Нателлой зовут. Вообще-то на самом деле я Наташа, но Нателла звучит гораздо красивее. Я из Донецка.

Вскоре набитый, точно в час пик, автобус тронулся в путь. По дороге Нателла успела поведать новой знакомой свою древнюю, как история сотворения мира, судьбу. Жила на Украине, денег не было, решила заработать, поехала в Москву…

– Работа это, конечно, поганая, что и говорить… Если клиент нормальный попался, то ничего. Часик с ним в машине покувыркаешься – полтинник твой. Это если по-быстрому. А то на хату обычно везут. Иногда накормят, иногда «премию» подкинут. Половину всегда сутенерша забирает, а того, что остается, еле на жилье да на шмотки хватает.

– А вот мне говорили… – начала было Маринка.

– Врут, – категорично оборвала ее Нателла. – В Москве жизнь знаешь какая дорогая? Ментам плати, сутенерам плати… А то еще раз в месяц «субботники» с бандитской крышей устраивают, после них еле ползаешь. А то, бывает, привезет клиент на квартиру, а там кроме него еще десять кавказцев. И ты их одна обслуживаешь…

– Десять? – охнула Маринка. – А как же…

– А вот так! Если живой останешься – твое счастье. А то бывает, пырнут ножом да выкинут на обочину, чтобы не платить. Знаешь, сколько наших девчат пропадает? Никто и не считал… Почему, думаешь, новеньких среди нас так много? Потому что быстро из строя выбываем.

Нателла глубоко затянулась сигаретой и блаженно закрыла глаза.

– Хорошо здесь, тепло… Да ты не бойся, – улыбнулась она. – Утром всех выпустят. «Мамочки» приедут, своих выкупят. Менты ведь, они тоже люди, тоже есть-пить хочут. Обычно нас всегда заранее предупреждают, когда облава… А тут что-то не сработало. Видно, с самого верха проверку заказали.

– Слушай, а я подругу хотела найти, – перебила ее Маринка, – Лика ее зовут.