Еще издали он увидел у крайнего браганта фигуру в безукоризненном мундире и фуражке, сидевшей на голове даже без миллиметрового отклонения от уставных предписаний, — комендант, истовый служака, явился встречать и рапортовать. Другого ожидать и не следовало.

Едва Сварог спустился по лесенке, комендант промаршировал к нему и отдал честь.

— Вольно, — сказал Сварог и, чтобы сделать коменданту приятное, рявкнул голосом ротного старшины:

— Доложите обстановку!

— Господин директор, за время вашего отсутствия никаких происшествий, равно как инцидентов и нарушений дисциплины не имело места! Учреждение работает в обычном режиме, строительство нового научно-технического корпуса продолжается!

— Отлично, — сказал Сварог. — Кто-то там работает? — он кивнул на два светящихся окна.

— Штаб-сержант Дегро записалась в ночную смену, что предписаниям не противоречит, наоборот.

— Одна? — спросил Сварог.

Логично было бы предполагать, что там поблизости отыщется Родрик, а после ночной смены парочка обоснуется в одном из домиков для отдыха. Ну что ж, нет нужды им больше летать на Сегур, все замотивировано (ночная смена в связи с возросшими объемом и сложностью работ), все приличия соблюдены (каждый якобы направится в свою комнату, а о том, что они окажутся в одной, никто и знать не будет — комендант не обязан следить за такими вещами без прямого приказа, и никто не обязан).

— Так точно, одна! — браво рявкнул комендант.

«Интересные штуки выкидывает судьба, — подумал Сварог, глядя на коменданта. — Благороднейший лар, барон и маркиз — а вот поди ж ты, нашел себя именно в роли коменданта, этакого советского прапорщика, и ничего ему больше от жизни не надо, весел и счастлив…»

— Странно, — сказал Сварог знакомым каждому военному тоном, допускавшим неуставняк. — У нее это было не в обычае.

Комендант, моментально уловив нюанс, ответил тоже не столь служебным тоном:

— Последнюю неделю штаб-сержант Дегро так себя и ведет: остается работать в ночную смену, ночует здесь же.

Он прекрасно знал, что обязан осведомлять Сварога обо всем происходящем, отклонявшемся от обычной практики. И оба знали, что это не имеет ничего общего с вульгарным стукачеством — хороший командир обязан знать, что происходит у него в подразделении, в особенности именно что об отклонениях от обычной практики. Что, неужели поссорились? Мирить придется, новые хлопоты, пусть и мелкие… Беда в том, что ему пришлось быть для своих сподвижников, учитывая их молодой возраст, не только командиром-руководителем, но и чем-то вроде воспитателя. Не сказать, что это было особенно хлопотно — он просто не думал, что однажды на голову свалятся еще и такие обязанности. Но куда денешься?

И он подумал не без гордости: а ведь кое-чего добился, грех отрицать…

— И каждый раз одна?

— Каждый раз, — ответил комендант нейтральным тоном.

«Точно, поссорились, — подумал Сварог. — А то и что похуже — вроде романа на стороне. И ведь разбираться придется…»

— А как капрал Ролатон?

— Через сутки после вашего отъезда в командировку два дня не выходила на службу без объяснения причин. Я собирался согласно правилам возбудить дисциплинарное расследование, но штаб-сержант Дегро мне рассказала… — он продолжал уже вовсе не служебным тоном: — Я все понимаю, господин директор… Я позволил себе записать, что эти два дня она отсутствовала по болезни.

— Совершенно правильно поступили, — сказал Сварог.