— Я говорила мистеру Рауту, что ты можешь и не вернуться сегодня, — сказала она. В голосе ее не слышалось ни малейшей дрожи.

Хорракс, все так же молча, вдруг опустился на стул, стоявший рядом с рабочим столиком его жены. Могучие руки его сжались в кулаки. Из-под нависших бровей глаза метали искры. Он тяжело дышал.

Взгляд его попеременно устремлялся то на женщину, в которую он до сих пор верил, то на друга, которому он до сих пор доверял.

В течение одной секунды все трое почти понимали друг друга. Но ни один не смел произнести слова, которое рассеяло бы это ужасное чувство напряженности.

Хорракс первый наконец прервал молчание.

— Вы хотели видеть меня? — спросил он Раута. При звуке его голоса Раут вздрогнул.

— Да, я пришел к вам, — сказал он, решив лгать до последней минуты.

— В чем дело? — спросил Хорракс.

— Вы обещали, — сказал Раут, — повести меня полюбоваться световыми эффектами дыма при луне.

— Да, я обещал повести вас полюбоваться световыми эффектами дыма при луне, — сказал Хорракс, словно повторяя заученный урок.

— Я как раз надеялся поймать вас перед тем, как вы отправитесь на завод, — продолжал Раут, — я думал пройти туда с вами.

Снова наступило молчание. Неужели обманутый муж на самом деле так равнодушно относится к тому, что видел? Да и видел ли он что-нибудь? Сколько времени прошло с тех пор, как он успел войти? Ведь тогда, когда скрипнула дверь позади их…

Хорракс взглянул на профиль женщины, смутно белевший в полумраке. Затем он посмотрел на Раута и вдруг пришел в себя.

— Как же, как же, — сказал он, — я обещал показать вам завод в самом романтическом виде. Странно даже, как я мог об этом позабыть.

— Но если это вас хоть сколько-нибудь затрудняет… — начал Раут.

Хорракс снова вздрогнул. Его горевшие мрачным огнем глаза вдруг зловеще сверкнули.

— Нисколько! — ответил он.

— А ты рассказывал мистеру Рауту про все световые эффекты, про контраст яркого пламени с окружающим мраком, которым ты так восхищаешься? — спросила женщина.

Она наконец решилась взглянуть на мужа; уверенность постепенно возвращалась к ней, но в голосе у ней звучали какие-то неестественные нотки.

— Эта ужасная твоя теория о том, что одни машины прекрасны, а все остальное в мире лишено красоты. Я думаю, что он замучит вас, мистер Раут! Ведь это его знаменитая теория, его великое открытие в области искусства.

— Я вообще медленно прихожу ко всяким открытиям, — мрачно произнес Хорракс. От звука его голоса у его жены похолодело сердце. — Но когда я до чего-нибудь дохожу… — и он умолк.

— Ну? — сказала она.

— Нет, ничего, — ответил Хорракс и вдруг встал с места.

— Я обещал показать вам завод, — сказал он Рауту, положив свою огромную могучую ладонь на плечо своего друга. — Хотите пойти сейчас?

— С удовольствием, — сказал Раут и тоже встал. Снова наступило молчание. Каждый старался в окружающем полумраке разглядеть выражение лица других. Рука Хорракса все еще покоилась у Раута на плече. Раут уже начинал думать, что все сойдет благополучно. Но мистрис Хорракс хорошо знала своего мужа; ей был знаком этот зловеще-спокойный тон; она его боялась. В душе у нее бушевали самые разнородные чувства, но все они постепенно начинали уступать место одному: какому-то смутному опасению несчастья.

— Отлично, — сказал Хорракс. Он снял руку с плеча Раута и повернулся, чтобы идти.