– Ты пугаешь меня, – нахмурилась Микаэла.

– Мой папа – Лайем Кэмпбелл. – Джейси бросилась к матери, схватила ее за ворот ночной рубашки и тряхнула. – Мы с тобой полюбили его много лет назад мне тогда было четыре года. Ты замужем за ним уже десять лет. А ты его не помнишь. Зато помнишь Джулиана, который ни разу за все это время не вспомнил о нас, не прислал мне поздравительной открытки ко дню рождения!

– Но Джулиан – твой отец, – растерянно вымолвила Микаэла.

– Да, конечно. – Джейси выпустила ее и отступила на шаг. Ей с трудом удавалось держать себя в руках. – И благодаря твоей лжи я только сегодня узнала об этом.

– Разве я никогда не говорила тебе об отце? – изумилась Микаэла, чувствуя, как все внутри у нее сводит судорогой, словно ее ударили в живот.

– Нет.

– О, Джейси… – Микаэла не знала, что сказать. Господи, как она могла скрыть от дочери правду? – Джейси, я…

Дверь распахнулась, и в палату почти влетела Сара.

– Джейси, я надеялась, что застану тебя здесь. Мне только что позвонили из приемного отделения. Они видели, как Брет выбежал из больницы. Он бежал как сумасшедший…

– Брет! О Господи! Это я виновата! – Джейси опрометью выбежала из палаты, едва не сбив с ног тучную медсестру.

– Кто такой Брет? – беспомощно взглянула Микаэла на Сару.

– Вам нужно отдохнуть, – уклонилась та от ответа. Сердце готово было выскочить из груди Микаэлы. Она ожидала, что каждую минуту может включиться сигнал тревоги на аппаратуре, контролирующей сердечную деятельность. Белые стены палаты закружились перед глазами, вызывая тошноту. Она схватила Сару за руку и потянула к себе с такой силой, что та едва не упала, в последний момент успев удержаться за спинку кровати.

– Сара… вы меня знали раньше?

– Конечно. Еще со школы медсестер.

Микаэла вдруг ослабела, выпустила Сару и рухнула на подушки. Разрозненные факты из прошлой жизни не помогали ей вспомнить себя.

– Скажите, я была хорошим человеком?

– У вас всегда было ангельское сердце, Микаэла, – ласково улыбнулась Сара. – И оно у вас осталось. Можете мне поверить.

Она хотела бы поверить, но не могла. Оказывается, она всю жизнь лгала дочери и, безусловно, разбила сердце Лайему. Впервые она подумала о том, что эта амнезия послана ей Богом. Небольшая передышка, данная грешнику, чтобы очиститься.

Джулиан сидел в уютном коконе автомобиля и сквозь затененное стекло наблюдал за репортерами, которые, как мухи, облепили его со всех сторон.

Сегодня его по-настоящему подставили. Факт очевидный. Ему пришлось спустить этих собак на собственную дочь. Последние новости еще не транслировали, но он уже знал все подробности происшедшего: его дочь окружили возле школы и подвергли безжалостному допросу.

«Каково быть дочерью Джулиана Троу?» А потом они выяснили ужасную правду: она ничего не знает.

Джулиан увидел, как сквозь толпу к нему пытается пробиться Лайем.

Он испугался и вжался в сиденье. Меньше всего на свете ему хотелось говорить с Лайемом. Джулиану было очень стыдно за свой поступок. Теперь приходится расплачиваться за свое легкомыслие, причем буквально. Те, кто работает на него, швыряют деньги направо и налево, умиротворяя людей, чья собственность или сама жизнь пострадала от столкновения с Джулианом Троу.

Как бы ему хотелось быть лучше и чище, хотя бы раз в жизни поступить правильно, сделать что-нибудь достойное!

Джулиан надел темные очки, тщательно причесался перед зеркалом и вышел из лимузина под снег.