О других моих сновидениях доктору вряд ли известно.

– Расскажите о ваших кошмарах, – попросил доктор Тендрес.

– Они случаются редко.

– Вам пришлось повидать много смертей. Эту фразу доктор произнес бесстрастным голосом. Было непонятно, что он обо всем этом думает.

– Пришлось, – эхом повторил я. Это правда. Смертей я насмотрелся больше чем достаточно.

– Вы сильно переживаете, вспоминая прошлое?

– Вы имеете в виду убийства?

– Не только.

Я задумался. Что ему на это ответить?

– Знаете, я нарушил клятву, – промолвил я наконец.

– Это вас беспокоит?

– Беспокоит?! – возмутился я, приподнялся с кресла на колесиках, но боль тут же посадила меня обратно. Назвать мое страшное горе беспокойством! Как этот еретик осмелился употребить такое легкомысленное словечко?!

Клятва – священна! Так учил меня отец. Клятва – это обещание самому Господу Богу. А я ее нарушил. Никто меня не заставлял, я нарушил клятву по собственной воле. Я погубил свою душу, обрек ее на вечные муки в аду. Теперь меня не спасет ни раскаяние, ни епитимья, даже самая жестокая. Моя жизнь превратилась в ожидание ада.

Да, это меня беспокоит.

Даже если свершится чудо и всемилостивый Господь Бог простит меня, все равно я останусь человеком без чести, человеком, слово которого не стоит ломаного гроша, останусь корыстолюбцем.

– Ничего, я уже привык к этому, – ответил я доктору. Такие вещи он должен понимать без объяснений. А если не понимает, тогда нет смысла тратить слова. Все равно не поймет.

– Вы только на него посмотрите! Опять спит! Знакомый голос с подчеркнутым испанским акцентом вывел меня из дремы.

* * *

– Привет, Анни. Не коверкай язык, – по привычке проворчал я, хотя прекрасно знал, что она нарочно меня поддразнивает.

– Тебе уже лучше? – Она была прелестна в новом обтягивающем комбинезоне небесно-голубого цвета, хотя он, пожалуй, был ей все-таки тесноват. Анни стала модницей, изменила прическу.

– Да, лапочка, – ответил я и с болью вспомнил, что скоро нам придется расстаться. Она улетит на Окраину.

– Отлично. – В награду за мое хорошее поведение она чмокнула меня в лоб. Большего она себе не позволяла, чтобы ненароком не вызвать у меня проблемы с дыханием. Усевшись в кресло рядом с кроватью, Анни принялась весело щебетать:

– Я недавно прошвырнулась по магазинам. Смотри! – Она вывалила мне прямо на живот содержимое своей сумки.

Конечно, это были тряпки, вернее белье, как нижнее, так и верхнее. Легкое, тонкое, полупрозрачное, как паутина. Одним словом, синтетика, правда не обычная. Последний писк моды: этот материал меняет цвет, а порой и прозрачность в зависимости от состояния кожи, открывая и тело, и эмоции.

– Такое белье – не для меня, – проворчал я.

– Представляю тебя в этом на капитанском мостике! – хихикнула Анни.

Осторожно, превозмогая боль, я приподнялся. Этим утром мне разрешили часок погулять по коридорам. Усталость с тех пор еще не прошла. Я взял Анни за руку и снова лег. Стоило ли мстить Тремэну, если я потерял здоровье, корабль и хорошее отношение адмирала Де Марне?

Нельзя поддаваться слабости. Конечно, стоило. Сколько бед обрушилось на головы экипажа и пассажиров «Дерзкого», когда Тремэн бросил нас на произвол судьбы! Из-за Тремэна погиб Филип Таер, тараня космической шлюпкой чудище-рыбину. Я обязан был отомстить Тремэну.

– О чем задумался, Никки?

Ласковый голос Анни выдернул меня из тяжких воспоминаний.