«Лучшая школа Сеула»

«Престиж № 1»

«Награждается директор частной школы Дайвегу за вклад в развитие образования и культуры»

«Свидетельство…»

«Благодарность министерства образования»

«Награждается Бём Сок…»

И это лишь малая часть из того, что получала данная школа за последние несколько лет.

Директор школы ещё некоторое время смотрел на все эти награды, а потом, когда понял, что дыхательная техника не помогла, резко сорвался и выплеснул всё из себя:

— Как же они задрали! Эти долбанные стервы из родительского комитета всё никак не успокоятся. Даже до министерства образования уже добрались! Стоило в прошлом году на фестивале случиться небольшому казусу, как тут же изо всех щелей начали трезвонить, что школа Дайвегу уже не та! Бесят!

Бём Сок прикрыл глаза и сделал ещё несколько глубоких вдохов, а потом снова резко заговорил:

— А не пожрать бы вам всем говна с моей большой директорской лопаты⁈

В этот момент в дверь с другой стороны постучались.

Ноздри директора расширились. Он сделал самый глубокий вдох, насколько хватило его грудной клетки. После этого пригладил свой галстук, выпрямил спину, натянул на лицо добродушную улыбку и произнес.

— Войдите.

В кабинет зашел один из самых проблемных учеников школы.

Гису Хегай.

Мало того что он являлся действительно камнем на его шее, так недавно он чуть ли не совершил самоубийство. Из-за данного проступка репутация школы висела на волоске. Ведь все новостные каналы обязательно бы упомянули, в какой именно школе обучался этот неудачник.

Бём Сок всегда считал свою работу безупречной. Но одну оплошность он всё же допустил… и даже самолично признавал это. Гису Хегай следовало отчислить из школы ещё в прошлом году за слабую успеваемость. Это один из немногих учеников, кто тащил престиж и показатели школы вниз. А уж после смерти его отца, который не смог справиться с конкуренцией в бизнесе, тут уж и вовсе всё стало очевидно. Однако… к сожалению, у данной палки была и другая сторона. А точнее проблема.

Теперь… стало поздно.

Теперь придется ждать, когда шумиха, связанная со смертью Мансана Хегай уляжется, и только после этого можно будет отчислять Гису. Иначе новостные СМИ просто не пропустят подобную новость и набросятся, словно шакалы, очерняя безупречную репутацию Дайвегу. В этом и состояла оплошность директора.

Он сделал очередной вдох, но на этот раз еле заметный, после чего слабо улыбнулся, одними лишь глазами и заговорил:

— Гису, рад тебя видеть. И… соболезную. Как твоё самочувствие? Всё ли в порядке?

— Да. Спасибо за беспокойство, — поклонился парнишка.

— Да ничего-ничего. За каждого своего ученика я переживаю больше, чем за себя, — директор снова разгладил свой галстук и откинулся на спинку кресла. — Что привело тебя в мой кабинет? Нужна какая-то помощь?

— В какой-то степени — да, — начал говорить парнишка. — Думаю, вы уже в курсе того, что… после смерти отца, корпорацию Хегай растащили… я имел ввиду, компания развалилась. И теперь у нашей семьи есть некоторые трудности.

— Трудности с оплатой обучения? — догадался директор и в его глазах появилась надежда.

— Да. Я хотел бы уточнить, сколько стоит обучение в школе. И когда мне предстоит делать следующий взнос?

— Так, погоди секундочку, — директор начал рыться в своем столе, перебирая папки с документами.