Лэа глубоко вдохнула.

– Я дала слово. Я не уйду отсюда без меча, даже если Волк ждет меня у подножья Хаара.

Король улыбнулся.

– Да будет так.

Инстинктивно она сжимала рукоятку висящего на перевязи меча. Меча, который ей так дорого достался.

Лэа прожила под землей два года. Она не выходила на солнце, и единственным источником света для нее были чадящие факелы, ведь гномы прекрасно чувствовали себя в темноте. Она научилась ориентироваться в подземном царстве в абсолютном мраке, ее глаза стали светиться и, всякий раз, когда ее окружала тьма, в глазах загорались искры, и ночь превращалась в сумрак. Да, гномы сдержали свое обещание, она пробыла под землей два года и, выйдя на поверхность, потеряла всякий след Волка. Она объездила полмира, но так и не нашла его. А теперь, вернувшись в Далорию, Лэа первым делом отправилась в Виррокузию, где ее и нанял король Тирнау, вскользь заметив, что среди заговорщиков будет Человек в Волчьей маске.

Ох, не зря она не хотела браться за это дело, будто чувствовала, что король нагло лжет, ему необходима не подводящая рука, которая, не задумываясь, расправится с заговорщиками. Это была жестокая, подлая ложь!

Лэа глубоко вдохнула несколько раз. В Логе Анджа ее научили сдерживать свои эмоции с помощью серии особых вдохов и выдохов, носящих названия ки-ар. Почувствовав, как отхлынула ярость, Лэа опять погрузилась в воспоминания.

– Хьял?

Он поднял голову.

– Да?

– Послезавтра ты отправишься в Анимилию. Я останусь. Тирнау должен заплатить мне за работу.

Хьял кивнул.

– Но есть кое-что еще, что мне делать бы ужасно не хотелось.

– А именно? – Хьял наклонил голову, слушая Лэа.

Она редко говорила, больше предпочитала молчать.

– Аэвим, королева Далории, пригласила меня на прием по случаю помолвки ее дочери. Он состоится завтра вечером. Она сказала, что это самая ближайшая возможность получить мою плату, потому что король будет в Виррокузии всего один вечер, после этого он отправится в Асент.

– Почему Аэвим не может заплатить тебе сама?

– Приказ. Тирнау хотел лично прочитать письмо старейшины. Скорее всего, там какой-то шифр. Так что завтра вечером я зайду на несколько минут на прием и заберу деньги. А послезавтра утром ты отплываешь на корабле, идущем в Анимилию.

– Ты вот так вот просто хочешь заявиться на бал по случаю помолвки принцессы с мечом за спиной, в сапогах и куртке? – усмехнулся Хьял.

Лэа фыркнула.

– Да. А ты предлагаешь что-то другое?

– Почему бы тебе не надеть платье, туфли, и от души не повеселиться? Сдается мне, ты этого не делала ни разу, с тех пор, как он убил наших родителей.

Лэа промолчала. А ведь и правда, когда она последний раз отдыхала? Она уже семь лет, как натянутая пружина, как гудящая, готовая к спуску стрела.

– Нет, Хьял.

– Ты не хочешь или боишься? Боишься выглядеть глупо?

– Не надо копаться в моих чувствах, – раздраженно сказала Лэа. – Я – наемница, а не какая-нибудь глупая высокородная девица, отпускающая слабоумные шуточки.

Хьял пожал плечами.

– Отдых никому не помешает. Лично я – пойду на этот прием, – с чувством сказал Хьял.

– Но ты туда не приглашен, – с таким же чувством ответила ему Лэа, но, увидев, что ее брат расстроился, великодушно добавила: – Ладно, я подумаю.

Хьял радостно улыбнулся.

– Я выберу тебе наряд!

– Ну, будет тебе, Лэа, успокойся! Тебе это платье очень даже идет.