Он поднимал глаза и каждый раз упирался взглядом в безжизненную гладь зеркальных линз, обнаруживая лишь отражение своего искаженного лица.

Узкие продолговатые очки обтекаемой формы плотно прилегали к ее лицу парой черных выпуклых капель.

– Ты, конечно, сейчас спросишь, какого цвета у меня были настоящие глаза? – проницательно хмыкнула Джинджер. Это самый улетный вопрос всех парней, которые со мной знакомятся…

– Да я и не хотел спрашивать, какого цвета у тебя были глаза, – вырвалось у Найла. – Даже не думал об этом.

– Как, тебе совсем безразлично, каким оттенком раньше сверкали мои «шары»? – с чисто женской непоследовательностью взвилась она. И ты можешь говорить такое красивой девушке! Сначала вылупился, как крокодил, на мои любимые линзы, а потом еще и сделал вид, что все ему безразлично!

Неожиданно Найл стушевался и никак не мог подобрать нужную уверенную интонацию.

– Извини, пожалуйста, что я так бесцеремонно уставился, – покорно отозвался он. И вообще…

Что именно – «вообще», он в ту минуту не смог бы никому объяснить. Поэтому для продолжения выразительно улыбнулся, энергичным движением лицевых мышц дополняя полное отсутствие слов и снова послал короткий мысленный сигнал, охлаждавший ее яростный всплеск.

Не удивительно, что Джинджер этого было вполне достаточно.

– Я привыкла, что на меня все лупятся, как на чучело. Глаза не так часто народ продает… – вздохнула она. Все вокруг такие, кроме Каннибала. Только он не буравил меня взглядом, когда увидел первый раз.

– Обычно я на людей не смотрю так беззастенчиво…

– Только на тех, у кого нет глаз…

– Нет, ты меня неправильно поняла! Я хотел только сказать, что…

– Слушай меня внимательно! – резко перебила его Джинджер, отмахнувшись, как от надоедливо жужжащей мухи. Еще несколько лет назад у меня были классные голубые глаза! Лучшие глаза во всем этом долбаном мире!.. Поэтому я и получила за них даже побольше монет, чем предполагала. Голубой цвета был тогда как раз в моде, и многие красотки покупали специальные контактные линзы, чтобы изменить оттенок зрачков. Но линза, она и есть линза… что это, обыкновенный кусочек силикона…

– Значит, ты никогда не снимаешь очки? Даже в душевой кабинке? – робко поинтересовался он. Даже ночью спишь в них? – Мать твою так… Ты совсем чокнутый? Ни черта не соображаешь? Как я могу снять имплантанты? Мне в мозг вживлены кремниевые стержни, что же, я каждый раз должна выдергивать их и дрыхнуть с дырками в котелке?

– Я не знал, что это так устроено… – оправдывающимся тоном пояснил Найл. – Думал, что ты шутишь…

– Шутишь, шутишь… – передразнила его Джинджер. Конечно, шутила бы, если бы тогда была у меня бочка монет…

Она вздохнула и мечтательно призналась:

– Богатых ненавижу до смерти! Но сейчас страшно хочу быть богатой!.. Весь мир в твоем кармане! Делай, что хочешь… Мы тут мучаемся, переживаем, ждем гибели, а «толстяки» спокойно храпят в криогенных ваннах! Денежный народ сейчас в основном лежит в холодильных камерах. Хотят лететь на Новую Землю лет пятнадцать и дрыхнуть все время в саркофагах, чтобы по пути не стареть и туда притащиться совсем молодыми… А те, кто не морозят себя, чтобы не загнуться от депрессии, покупают кибернетических «черепах», это недавно Торвальд Стииг придумал для богатых… Раз, два, и робот слизывает из твоего котелка все негативные эмоции.