Изменить размер шрифта - +

Все вокруг в тот момент дышало покоем.

Найлу представлялось, что глаза его превратились в огромные зеркала, нацеленные в бездонный ночной небосвод. Но стоило вызвать из дальнего угла сознания лишь слабую иллюзию будущего строительного замысла, как компьютерные недра Стигмастера, точно поджидая удобного момента, разверзлись и всей своей мощью обрушились на ячейки его памяти.

Черная космическая пустота, в мгновения покоя отражавшаяся в глазах-зеркалах алмазными цепями звезд, обернулась лазурно-серым туманом, иссеченным множеством поперечных линий. Из глубины этой мутной фасетчатой бездны стали проступать фосфоресцирующие линии и их сочленения сначала образовали схему обыкновенной стены, сплетенной из прутьев. Из заголовка стало понятно, что Стигмастер начал издалека – в памяти компьютера значилось, что этот обыкновенный ветровой заслон много столетий служил древнему человеку жилищем и поэтому может считаться самой первой строительной рукотворной конструкцией.

Изображение плетеного прямоугольника недолго продержалось на экране, из угла в угол его пересекли две диагональные линии и ветровой заслон преобразовался в четыре треугольника, основаниями касающиеся друг друга. Треугольники плавно поднялись с плоскости и сошлись остриями в одной точке, наглухо закрывшись наподобие листков бутона. Тут же каркас стал обрастать плотью, образовав стереометрическую фигуру с четырьмя боковыми плоскостями; угол зрения изменился и Найл увидел перед собой охотничью хижину, каркас из длинных прутьев, обшитый звериными шкурами.

Через секунду хижина начала стремительно увеличиваться в размерах, сохраняя очертания целого. Выдубленные шкуры, закрывающие стены, сменились кладкой из тесаных каменных блоков, и непритязательная охотничья постройка превратилась в гигантское сооружение, возвышающееся среди бескрайней песчаной пустыни в знойном колышущемся мареве.

По краям фасетчатых глаз-зеркал с обеих сторон побежали плотные столбцы золотистых цифр, и из пояснительной надписи стало понятно, что Стигмастер представил модель одной из древнеегипетских пирамид во всем ее величии.

Не успел ошеломленный Найл как следует рассмотреть пирамиду, как искусственный разум двинулся дальше.

В тот вечер в Белой башне, Найлу пришлось продраться сквозь квадратные мили одних только чертежей и схем, планов и формул, строительных выкладок и терминов.

Подобного типа информационная атака случалась не впервые, уже и раньше приходилось выдерживать массированный напор знаний, но в тот раз компьютеру все-таки удалось ошеломить его сознание бесконечной чередой проектов и ярких трехмерных голографических изображений архитектурных шедевров далекого прошлого. Электронный разум обработал мощный пласт информации и выжал из него обзор, состыковав все не последовательно, а концептуально.

Вавилонский зиккурат сменился Эйфелевой башней, согласно седой легенде служившей когда-то символом погибшего Парижа, одного из красивейших городов утраченной древности.

Ахейские храмы-периптеры сопрягались в одном ряду с функциональными конгломератами Ле Корбюзье, а жилища этрусков сравнивались с вращающимися дворцами-кристаллами, появившимися в Японии на пороге двадцать второго века, совсем незадолго до эвакуации на Новую Землю.

Большая часть материалов представляла собой трехмерные изображения, проплывавшие по фасеточному экрану так быстро, что Найл не успевал определить момент исчезновения одного и появления другого.

Но потом он с изумлением отметил, что память подсознательно зафиксировала почти все, безошибочно отсортировав лавину информации по нужным ячейкам.

Мнемоническая подготовка и большой опыт общения с безразмерной базой данных, хранившихся в Капсуле времени, позволяли «заглатывать» огромное количество информации за очень сжатый промежуток времени.

После такого интеллектуального штурма, за короткое время превратившего полного дилетанта в профессионального строителя, Найл уже не смог отступиться от своего замысла.

Быстрый переход