— Верно, — хмыкнул он, вскидывая меч. — Начнём же! Следующую сделку ты сможешь заключить только с чертями в аду!

И бросился в атаку.

Его меч достиг её, рубанув по шее. Только вот Думс рассыпалась песком.

«Где она⁈» — заозирался юноша по сторонам.

Зал замка был огромным, тени от камина плясали на стенах, наводя жути. Но Думс нигде не было.

Внезапно пол под ногами затрещал. Каменные плиты раскололись, а из образовавшейся пропасти вырвались десятки, нет, сотни змеиных голов! Они, зашипев, раскрыли пасти и устремились к Хамелеону, собираясь впиться в его плоть. Он отскочил назад, уворачиваясь от их массированных так. Рубил их мечом, отсекая головы, но всё было бесполезно! Слишком много их было! Бесперебойно лезли из пропасти, будто из самого ада!

— Иллюзии! — догадался он через несколько секунд битвы. — Чёртова магия!

И, сосредоточившись, попытался прочувствовать её присутствие. Получилось. Он увидел её прозрачный силуэт на балконе, будто эфемерного призрака. И она поняла, что он заметил её.

— Интересно, — сорвалась усмешка из-под её маски. — Действительно, сюрприз. Но твоя сила ничто. И сейчас ты это поймёшь.

Она взмахнула рукой, и зал замка начал агрегироваться. Стены, потолок, пол — всё это поплыло, искажаясь и трансформируясь в жидкий, пульсирующий хаос. Хамелеон почувствовал, как ноги вязнут в этой многородной массе, а сам он начинает… растворяться. Это больше не иллюзия.

— Что это за магия⁈ — выпалил он, напрягшись, чтобы его не разорвало на атомы.

— Это твоя погибель, Баретти. — голос Марии эхом разнёсся по залу, явно издеваясь над его беспомощностью. — Я — та, кто контролирует реальность. Плетёт нити судеб целых цивилизаций. А кто ты? — она сделала паузу, — всего лишь марионетка в чужих руках, бросивших тебя сквозь время, прямо ко мне на убой. Заблудший сорняк в моем строящемся цветочном саду.

— Может и так, — прохрипел он, ощущая невыносимую боль, постепенно проваливаясь в червоточину хаоса, — Но и ты далеко не садовник, а попросту психопатка… Твой идеальный мир ни чем не отличается от миллионов других… В нём только боль…

— И что⁈ — Мария рассмеялась. — Наш мир соткан из боли, глупец! Жестокости. Силы. И все существа распределены только на победителей и проигравших. — Она, воспарив по воздуху, плавно спустилась с балкона. В чёрных доспехах, с алым плащом, будто падший ангел. — Тебе не понять всей истины мироздания. Ты слишком мало повидал. Совсем мальчишка. Пешка, что забралась слишком высоко. Будь благодарен, что именно я вычеркну тебя из реальности, как лишнюю переменную. Ты проиграл, Хамелеон, — она остановилась в нескольких шагах от него. — Хаос не перебороть. Это конец.

— Тогда я стану его частью… — и юноша сделал нечто неожиданное. Он сам занырнул в засасывающую его червоточину.

Брови Думс взлетели.

— Что ты творишь, глупец⁈

Но тот не ответил. Просто-навсего исчез в воронке, которая тут же начала затягиваться.

— Ничтожное, безмозглое создание, — прошипела она от злости. Ей так хотелось узреть собственными глазами, как он молит пощады. Как медленно распадается на части. Финальную точку его существования. Даже жаль, что всё так быстро кончилось.

Но…

Она ошиблась.

Через несколько секунд червоточина, что должна была схлопнуться, взорвалась. Разлетелась во все стороны осколками зазеркалья, а Димитрий приземлился на ноги, вытерев подбородок от крови. Его серый плащ и крестьянские штаны были порваны, тело покрыто порезами, а от самого него поднимался густой алый пар, будто только что вышел из кровавой бани.