— Я слышал, вы женились.

— Женился. И очень удачно. У нас двое прекрасных детей.

— А на сторону как, не тянет?

— Дурацкий вопрос.

— Так как?

— Не такой я человек.

— Вы человек, который не гнушается время от времени немного подработать, — напомнил я ему.

Он остановился и гневно уставился на меня:

— Кто это сказал?

— Я. Можете считать, что в каком-то смысле я тот парень, который вам платит.

— Мне и всем остальным, — сказал он. — Предположим, я не стану брать никаких денег. Что тогда? Я заявлю на вас сержанту, но его вы тоже подмазали. Так чего же я этим добьюсь? Такова система, и я работаю в ней. Но это отнюдь не означает, что я шляюсь по бабам.

— А вечером по понедельникам вы тоже работаете?

— Разумеется.

— Но вы можете отлучиться с участка на каких-нибудь полчаса. Никто этого и не заметил бы.

— Время от времени я должен передавать отчет о дежурстве. Кроме того, у меня есть напарник.

— А где он сейчас?

Он ткнул пальцем в направлении, откуда мы только что пришли:

— Вон там. Пьет кофе в забегаловке.

— Значит, вы можете не видеть друг друга всю ночь напролет.

— Отчет передавать все равно приходится.

— Вчера в четыре часа дня вы не работали, — сказал я.

— Я был на учебе.

— На учебе?

— Да. Я посещаю дневные курсы в Колумбийском университете. Хочу получить диплом юриста.

— Я ведь могу проверить, были ли вы там вчера.

— Нет ничего проще. Все вам подтвердят.

— Когда вы встречались с Мейвис в последний раз?

— Когда она бросила меня ради Грилдквиста.

— А когда вы видели ее с Бетти Бенсон?

— Ее соседкой по комнате? Примерно тогда же, возможно, немного позже. Я еще недели две ходил в студию Пола Девона, а затем завязал. Та жизнь меня разочаровала.

Я подумал об оружии. До этого я спрашивал каждого из подозреваемых, есть ли у него пистолет. У Алана Петри пистолет, несомненно, имелся. В кобуре на боку. Но я даже думать не смел о том, чтобы просить дать мне подержать его всего на одну минуту. Полицейские никогда не доверяют гражданским свое табельное оружие.

Мы дошли до Девятой авеню и благополучно повернули назад, снова направляясь в сторону Восьмой. И тут Петри первым нарушил затянувшееся молчание:

— Вы так и не сказали мне, почему вас интересует Мейвис.

— Я лишь выполняю приказ, — ответил я. Это самое простое объяснение. Человек, выполняющий приказы, не обязан знать, зачем и кому надо то, что он делает. — Я лишь делаю то, что мне сказали. Пожалуй, так же, как и вы, и любой другой.

— Конечно, — сказал он. — Если вопросов ко мне больше нет, то, возможно, вам лучше пойти в каком-нибудь другом направлении. Должно быть, со стороны выглядит не слишком хорошо, что мы вот так вместе тут разгуливаем.

— Ладно, — согласился я. — Так, значит, Колумбийский университет?

— Именно.

— Большое спасибо, что уделили мне время. Я ускорил шаг, а он, наоборот, поотстал, и мы вновь стали чужими и незнакомыми. Я направился в глубь квартала, где оставил свой “мерседес”, сел в машину и уехал, задаваясь вопросом о том, что же мне делать теперь.

Она дожидалась меня, с подчеркнутым безразличием игнорируя ухаживания полудюжины парней, изо всех сил пытавшихся завязать знакомство.