— Больше кусаться не будешь? — тварюка захрюкала, вроде бы отрицательно, — Смотри, укусишь — посажу обратно в ящик и никакой апелляции.

После снятия намордника Кусака повертел головой и громко фыркнул. Я и Дина настороженно наблюдали за его поведением. Даже Степлер перестал лизаться и повернул к нам свою наглую харю. Дракончик понюхал мою руку, подумал, склонив тяжёлую башку, тяжело вздохнул и пошёл прочь, изучая листики на земле. Внезапно встрепенулся и принялся кувыркаться по двору, издавая дикое шипение. Дина подняла переднюю лапу и уставилась на меня.

— Чего смотришь? — я погладил собаку, — Топай, развлекай гостя.

6

Николай сегодня казался опухшим несколько больше, чем обычно. Впрочем, о вчерашнем крепком возлиянии напоминала не только сизая физиономия Лифшица, но ещё и стойкий перегар. Ага и пять пустых бутылок Белой лошади тоже на что-то намекали. Иван задумчиво поднял одну, посмотрел на свет и понюхал. Потом поморщился.

— Подделка, — сообщил якут и аккуратно поставил тару на место, — У Гриши брал?

— Специалист, — уважительно отозвался Николай и торопливо выпил воды из ковша, — С ним, падлюкой и пил. Но он божился, что продукт — натуральный. Типа, только из Питера.

— Еврея обмануть — не просто святое дело, а настоящее чудо, — наставительно заметил Иван и разместился на древнем обшарпанном стуле с высокой спинкой, — Знал же, что так будет; зачем звонил? Похмелился бы, как нормальный необрезанный и отдыхал дальше.

— В субботу отдохну, — отмахнулся Николай, — А звонил, потому что поступил новый товар и его нужно срочно сбыть. Там с шухером всё прошло. Кстати, насчёт похмелиться…

Он достал из холодильника початую бутылку Джека Дэниэлса и показал нам. Иван тяжело вздохнул и посмотрел в окно Николаевой избушки. Там Вера вела беседу с каким-то рослым бородатым мужиком, кажется державшим заправку. Вроде бы я уже что-то с ним перетирал. Теперь он мученически кивал, соглашаясь с каждым словом сестры.

— Наливай, — подумав, сказал Иван, — ты только ничего не подумай. Просто больно смотреть, как человек мучается. Пусть и еврей.

— Ты его ещё жидом назови, — посоветовал я, — для пущего эффекта. А он тебе потом за это сотенку накинет, при продаже. Типа, обиделся.

— Так и сделаю, — Лифшиц довольно осклабился и перекрестился в сторону образов, — Вот те крест!

Ох и попадёт Ивану от Верки! Николай торопливо разлил самогон по стаканам, повеселив всех музыкой цокающего стекла. Нехило у него руки трусились.

— Закусить есть чего? — деловито поинтересовался Иван, цапнув посудину, куда хозяин плеснул больше всего.

Коля вновь открыл холодильник и некоторое время задумчиво исследовал его глубины.

— М-да, — сказал он и закрыл дверцу, — Даже не догадывался, что всё так печально. В лавку пора.

— То есть сало и колбаса для закуски не годятся? — хмыкнул я, озвучив то, что успел заметить, — Ну и жлоб ты, Коля! Странно, что ты Гришин продукт водой не разбавляешь.

— Разбавляет, — Скривился Иван, проглотив коричневую жидкость, — Чёрт, какая дрянь!

— Умеешь уговаривать, — согласился я и залпом выпил свой яд, — М-да, лучше не стало.

— Кому как, — Николай встрепенулся и занюхал коротким рукавом кургузого пиджака, — Вечно вы, русские, сбиваете богоизбранный народ с пути истинного.