Руперт прилетел из Роттердама на следующий день около 6 часов вечера, уставший, но опять с победой. Он поручил доставку лошадей домой конюхам. Филлипс встречал Руперта в аэропорту на Мини Хелины и, с трудом скрывая радость, сообщил ему, что миссис Кемпбелл-Блек вчера после полудня попала в аварию. – Поделом тебе, ублюдок, – подумал он, заметив яростный взгляд Руперта. – Не будешь ходить в лес с Подж.

Хелина ходила по спальне из угла в угол, раздумывая, как, черт побери, поступить с Рупертом. Каким-то чудом за 4 года их семейной жизни она фактически никогда не поймала его на измене. У нее были подозрения относительно многих женщин – Маргерит, Дженни, Грании Притчел и других «бывших» пассий Руперта, но она никогда не думала о Подж с ее жирными ногами, ее произношением кокни, с ее простым домашним лицом. Для Хелины это было страшное потрясение, она до сих пор вся дрожала. – Это так возмутительно, фотографировать ее на одном из собственных полей, где мог кто-нибудь проходить. – Ей бы хотелось иметь подругу, которой можно было бы излить все, что было у нее на сердце, но Дженни не приехала с Билли из Роттердама, да и ей нельзя было довериться. Она подумала было позвонить Хилари, но та как всегда скажет: «Я же тебе говорила». У нее все еще сильно болела голова после вчерашней аварии, а на лбу под волосами красовался огромный кровоподтек.

Как обычно неистовый лай предупредил ее о том, что Руперт прибыл домой. На этот раз, вместо того, чтобы зайти в конюшню, Руперт сразу поднялся в ее спальню.

– Я слышал, ты попала в аварию. С тобой все в порядке?

– Я попала в затор и рассматривала фотографии, которые только забрала. – Она повернулась и вручила ему папки. – Некоторые очень интересные. Посмотри.

Руперт взял их небрежно. Когда он чувствовал ловушку, его глаза, казалось, темнели, становились непроницаемыми, с оттенком голубизны, они теряли свой блеск.

– Я думаю, несколько фотографий Маркуса должны были получиться неплохо. Вот хороший снимок, а вот еще один, а вот просто великолепная фотография Беджера и Арчи. Господи, какая великолепная лошадь. Жаль, что тебе не нравятся такие снимки. – Он издал долгий свист. – А это что такое?

– Ты прекрасно знаешь, – всхлипнула Хелина, – это эта девчонка Подж.

– Наверное, Филлипс одолжил мой фотоаппарат. – О господи, ну и формы у нее.

– Это ты сделал эти фотографии, – прошипела Хелина. – И твои руки были удивительно спокойны, чего не скажешь о Подж, когда она снимала тебя.

Руперт просматривал фотографии, оттягивая время. – А кто этот парень без головы? Его член – как башня нашей почты.

– Это ты, – сказала Хелина сдавленным голосом. – Я полагаю, ты не будешь отрицать тот факт, что на следующей фотографии снят ты.

– Боюсь, что это так, – ответил Руперт. Затем он совершил принципиальную ошибку, начав вовсю хохотать.

Хелина вышла из себя. – Как ты мог спать с ней!

– А кто сказал, что я спал с ней?

– Не будь смешным. Я думаю, что Билли и Дженни знают все. Как ты мог, как ты мог?

Руперт почесал ухо и посмотрел на нее задумчиво. – Ты действительно хочешь знать? – спросил он мягко.

– Да, черт побери, я хочу знать.

– Я трахнул ее, потому что она была дома, когда я вернулся, и хотела меня.

Хелина вздрогнула.

– И она, черт побери, просто чудо в постели.

– А я, полагаю, нет?

– Да, моя любимая, ты далеко не чудо.