Моя мама тоже обрадовалась, что хоть один вечерок своей разведенной жизни я скоротаю вне дома. В компании не только женщин, но и мужчин. Она не мечтает еще разок выдать меня замуж, понимая, что это безнадежно. Но прекрасно знает, что забеременеть от телевизора или от Флобера с Бальзаком я не могу. Даже от Мопассана. Для этого нужен мужчина, который еще не превратился в исторический памятник. И вновь она смотрит на меня умоляюще:

– Хоть кто-нибудь…

И я ее понимаю: пора. Мне скоро тридцать. Совсем уже скоро. Точнее, в этом году. Мне тридцать, а у меня еще нет ребенка. И мои шансы с каждым годом тают. А я, дура такая, еще и купальник не взяла! Знала бы мама, она бы меня убила!

Разумеется, на пятистах квадратных метрах жилой площади нашлось место всему, в том числе и бассейну. Бассейн был большой и очень красивый. Рядом с ним располагались сауна и бильярдная, также комната отдыха с самоваром и бубликами. Или баранками? В общем, там были большие и маленькие, и все круглые. Такие же, как я, круглая дура, которая смотрела на все широко открытыми глазами и страдала. Потому что в это время в Африке дети голодают. В общем, все было как у обычного олигарха, которых показывают в кино. Видно, в сериалах Нил Стратонович и подсмотрел такой образ жизни. Сам бы он не допер.

Расположились мы в бильярдной.

– Можно я искупаюсь в бассейне? – сразу спросила Капка.

Я поняла, что ей не терпится раздеться. И мы плавно переместились в комнату отдыха. Мы – это женщины.

– А ты разве не взяла купальник? – удивилась Капка.

– Нет, а зачем?

– Это здорово! – отчего-то обрадовалась она.

Кроме нее, кстати, никто в бассейн не полез. Как выяснилось, Арсений тоже был без плавок, а Стратоныч сразу взял нас с ним в оборот:

– Сперва поговорим о деле.

И поманил Арсения в комнату отдыха. Таким образом, мое уединение было нарушено. Я теперь находилась в компании аж двух мужчин, каждый из которых по возрасту вполне мог иметь от меня ребенка. То есть наоборот, конечно. Я легко бы могла беременеть, вместо того чтобы жевать баранки. Но поди ж ты! Забыла купальник!

Зеленоглазая русалка с визгом окунулась в родную стихию, а мы зависли у медного самовара, лениво попивая чаек. Спиртное Аксенкин не предложил. То ли трезвенник, то ли жмот.

– Я хочу сказать вам правду, – мрачно начала я. Ведь мне может здорово влететь, когда на сцене появится настоящий эксперт по живописи.

– Говори, – милостиво разрешил Аксенкин.

– Эта картина на самом деле ни черта не стоит.

– Ха!

Что вы на это скажете? Я выдала чистую правду, а меня тут же заподозрили во лжи!

– Нил Стратонович, ну, сами посудите, кто он такой, этот А. Зима? Кто о нем слышал?

– Он из самой Москвы.

– Да в Москве таких художников пруд пруди! У него не было ни одной персональной выставки!

– Это правда. – И я поняла, что Стратоныч умеет пользоваться Интернетом. – И я бы тебе охотно поверил, если бы не два обстоятельства.

– Какие именно? – насторожилась я. Мне было интересно узнать, где я прокололась.

– Если эта картина ничего не стоит, почему ее тогда украли? И второе: сколько она может стоить, если за нее убивают?

Логика железная.