— Ну? — обвёл он уютную комнатку ласковым взглядом. — Как вам у нас?

— Недурственно.

— Закажете ужин? Или выпьете чего? — Игорёк кивнул на пёстрый, так и притягивающий к себе диван.

— Давайте-ка поступим иначе, — предпочёл стул дивану Джанерти. Он откинулся с удовольствием на спинку, ещё раз внимательно огляделся и, оставив трость между ног, пристроил шляпу на краешек стола. — Два бокала хорошего красного вина, фруктов и обещанную персону… Как?

— Чудесненько! — приветствовал его решение Игорёк. — Делу время, а потехе ночь! Располагайтесь. Я — за вашим визави, но мы не прощаемся. Я вас ещё навещу, следующий сюрприз за мной, и вы, уверен, останетесь довольны. Дамочки у нас — пальчики оближешь.

— Премного благодарен, — сдержанно раскланялся Джанерти, приглушил лишний свет и, оставшись в полумраке, полез за сигарой.

Он ещё раскуривал, когда на порог неуверенно ступил Узилевский, вытянув вперёд маленькую головку с замасленным пробором. Он долго близоруко всматривался, сюрприз был налицо — этого человека увидеть перед собой ему явно не хотелось. И тем не менее он быстро пришёл в себя, преобразился, и сладкая улыбка расплылась по его физиономии:

— Роберт Романович! Вот счастье-то! Вас ли я вижу?

Секунда — и хитрец бросился бы обниматься, такая искренняя радость полыхала в его глазах.

— В этом вертепе, хотели бы вы сказать? — отгораживаясь, схватился за трость Джанерти в гневе. — Вы, голубчик, задумали в прятки со мной играть! Откуда сии проказы?

— И мыслишки не мелькало, дорогой Роберт Романович! — всплеснул руками тот, как ни в чём не бывало. — В разъездах весь. Из Саратова возвратясь, умчался на низа. Там дела плохи. Стихия закрутила. В такие передряги угодил! Едва живой, Бог смилостивился, сюда вот душу грешную отогреть заглянул, а Игорь Евграфович мне такую любезность преподнёс!..

— Ну хватит комедию ломать! — пресёк, стукнув тростью об пол следователь. — Хватит! Присаживайтесь. По вашей милости пришлось здесь вас вылавливать. А Игорь Евграфович не при чём, не вздумайте заподозрить его в какой мерзости или ещё коим образом приплести к нашим отношениям.

— И мыслишки не мелькнуло… — опять затянул своё Узилевский, конфузясь.

— Садитесь! — с раздражением ткнул тростью на диван Джанерти. — Должен вас остеречь на будущее. Подобного не потерплю! Церемониться с вами не намерен. За решётку упеку в два счёта. С избытком на свободе задержались, мне совесть спать не даёт, гложет, как подумаю, что вы за спиной моей творите.

— Смилуйтесь! Да чем я провинился, Роберт Романович? — слетела спесь с лица мошенника, и он вмиг побледнел. — Знать бы вину?

— Полноте! — прихлопнул по столу следователь. — Не валяйте дурака! И давайте без истерик. Вам известно, что я вас разыскиваю, однако вы не явились в положенное время на известную вам квартиру. Этого достаточно!

— Но я же объяснил! — взмолился Узилевский, вскинув руки.

— Даю вам последнюю возможность… — начал было Джанерти, но впорхнула девица в легкомысленном одеянии, чуть прикрытая ярким фартучком спереди, заставив стол вином и фруктами, улетела.

— Так вот, — когда остались одни, сухо продолжил следователь, — у вас есть возможность миновать тюремную решётку на некоторое время…

— Боже мой! — слетел с дивана на колени Узилевский.