ОЛЬГА. Хорошо. А как зовут эту девушку... вот что собой недурна... платье на ней голубое?..

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА (с недоуменьем). Голубое... А да, точно-с! Это вы про Машку-с изволите спрашивать-с. Воля милости вашей, - а только она озорница такая - что и господи! Непокорная вовсе - да и поведенья тоже нехорошего. А впрочем, как вам угодно будет-с.

ОЛЬГА. Ее лицо мне понравилось, но если она себя дурно ведет.

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА. Дурно - дурно-с. Не годится она, не стоит вовсе-с. (Помолчав немного.) Ах, матушка вы моя, как вы похорошеть изволили! Как на родительницу вашу похожи стали! Голубушка вы наша... Не нарадуемся мы, глядя на вас... Пожалуйте ручку, матушка...

ОЛЬГА. Ну, хорошо, Прасковья, ступай.

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА. Слушаю-с. А не угодно ли чего?

ОЛЬГА. Нет, мне ничего не нужно.

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА. Слушаю-с. Так я Акулине и Марфе так уж и прикажу-с...

ОЛЬГА. Хорошо, ступай. (Прасковья хочет уйти.) Да вели сказать Павлу Николаичу, что я желаю его видеть...

ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА. Слушаю-с. (Уходит.)

ОЛЬГА (одна). Что это значит? Что мне послышалось вчера?.. Я всю ночь заснуть не могла. Старик этот с ума сошел... (Встает и ходит по комнате.) "Она моя..." Да, да, точно эти слова. Да это безумие... (Останавливается.) Поль еще ничего не подозревает... А вот и он.

Входит ЕЛЕЦКИЙ.

ЕЛЕЦКИЙ (подходя к ней с озабоченным видом). Ты желал меня видеть, Оля?

ОЛЬГА. Да... я хотела тебя попросить... В саду подле пруда дорожки совсем поросли травой... Перед домом их вычистили, а там забыли... Прикажи.

ЕЛЕЦКИЙ. Я уже распорядился.

ОЛЬГА. А! Благодарствуй... Да прикажи в городе купить колокольчиков моим коровам на шею...

ЕЛЕЦКИЙ. Все будет исполнено. (Хочет идти.) Больше никаких приказаний нет?

ОЛЬГА. А что... разве у тебя там... дела?..

ЕЛЕЦКИЙ. Счеты из конторы принесли.

ОЛЬГА. А! Ну, в таком случае я тебя не удерживаю... Мы можем перед обедом съездить в рощу...

ЕЛЕЦКИЙ. Конечно... (Опять хочет идти.)

ОЛЬГА (допустив его до двери). Поль...

ЕЛЕЦКИЙ (оборачиваясь). Что?

ОЛЬГА. Скажи, пожалуйста... вчера мне некогда было тебя спросить об этом... что это у вас была за сцена утром за завтраком?

ЕЛЕЦКИЙ. А!.. Ничего. Так. Досадно только, что именно в день нашего приезда вышла такая неприятность. Впрочем, я сам виноват немножко. Этого старика, Кузовкина, вздумали подпоить, - то есть это больше нашему соседу пришло в голову, знаешь, месье Тропачеву... ну, сперва он точно был довольно смешон, болтал, рассказывал, - а после начал шуметь, глупости всякие говорить - но, впрочем, ничего... И говорить об этом не стоит.

ОЛЬГА. А! А мне показалось...

ЕЛЕЦКИЙ. О нет, нет... Вперед, осторожнее надо быть - вот и все. (Подумав немного.) Впрочем... я уже взял свои меры...

ОЛЬГА. Как?

ЕЛЕЦКИЙ. Да. Вот видишь ли, хотя оно и ничего... но все-таки тут люди были, видели... слышали, наконец. Оно неприлично... в порядочном доме... Так уж я и распорядился.

ОЛЬГА. Как же ты распорядился?

ЕЛЕЦКИЙ. Я... вот, видишь ли... Я старику этому объяснил, что ему самому будет неприятно оставаться здесь, у нас в доме, после подобной сцены, как ты сама говоришь... Он тотчас же совершенно со мной согласился хмель-то у него прошел... Конечно, он человек бедный - жить ему нечем... Ну, что ж, ему можно будет в другой какой-нибудь твоей деревне комнатку отвести, жалованье назначить, харчи... Он очень будет доволен... разумеется, ему ни в чем не будут отказывать.

ОЛЬГА. Поль, мне кажется, что за такую безделицу... ты его слишком строго наказываешь.. Он здесь в доме так давно живет... Он привык... он меня с детства знает... право, его, кажется, можно здесь оставить.

ЕЛЕЦКИЙ. Оля...