Ежевичная пора уже подходила к концу, да и в любом случае дети до последней ягодки ободрали все кусты на милю от деревни, которая называлась Дно, возможно, потому, что лежала в котловине у подножия красных гор. Когда Питова команда собралась, ее лидер выдвинул революционное предложение: они должны расширить территорию сбора ягод.

Первый его не одобрил, заявив, что они никогда такого не делали. Он всегда отличался консерватизмом. Его маленькие, глубоко посаженные глазки напоминали отверстия, пробитые в камне каплями воды, на голове не было ни волоска, отчего он был похож на маленького старичка.

— Если мы пойдем, нам может влететь, — заметила Лиз.

— Никто не узнает, если мы дадим клятву, — возразил Пит.

По давнишнему закону деревня заявляла свои права на все земли в радиусе трех миль от крайнего дома, пусть даже от этого дома остался один фундамент. А в море, где по понятным причинам с определением границ возникали трудности, владения деревни простиралась на двенадцать миль. Когда рыбаки Дна столкнулись с лодками, приплывшими из-за мыса, территориальные претензии едва не стали причиной конфликта. Уладил его отец Пита: он указал на облака, собравшиеся у горизонта, одно из которых, огромное, выглядело особенно зловещим, — так что обе стороны направили свои баркасы к берегу, а рыбаки из деревни за мысом более никогда не заплывали так далеко от родных мест. (Рыбу ловили всегда: под затянутым серыми облаками небом, при ясной погоде, даже безлунными ночами, когда сквозь облака не видно звезд, и только если тучи выглядели так, словно они вот-вот обрушатся на землю, люди вытаскивали лодки на берег).

— А если мы кого-нибудь встретим? — спросил номер Второй.

— Да кого? — отмахнулся Пит.

— Но ведь нам по какой-то причине не разрешают ходить дальше, — вставила Лиз.

— Причины нет никакой, — ответил Пит, — за исключением закона.

— Ну, если это только закон... — Третий пнул камень, показывая тем самым, что он думает о законе.

— Кому принадлежит эта земля? — спросила Лиз.

— Никому, — ответил Пит.

— Все равно, у Никого тоже есть права, — Первый смотрел в сторону гор водянистыми, глубоко посаженными глазами.

— Тут я с тобой согласен, — кивнул Пит. — Только этот Никто не может предъявить права на землю.

— Но ведь я говорю про одно, а ты — совсем про другое, — ответил Первый.

— Ты думаешь, там, выше по склону, есть ежевика? — спросил Второй. Он был рационалистом и желал убедиться, есть ли из-за чего рисковать.

— Заросли кустов тянутся через весь лес, — ответил Пит.

— Откуда ты знаешь?

— Это любому ясно.

Нежелание членов компании откликнуться на его предложение удивило Пита. С какой стати кустам ежевики резко обрываться на границе их территории? Ежевика ведь придумана не для того, чтобы ее ели только жители Дна?

— Неужто вам не хочется, пока не наступила зима, еще раз набрать ягод? — спросил Пит.

Дети опустили головы, словно искали ответ в красной земле, где муравьи прокладывали дорожки от камня к камню.

— Раньше туда никто не ходил, — наконец ответил Первый, и чувствовалось, что больше всего его пугала неизвестность.

— Значит, ежевики там пруд пруди, — ответил Пит.

— Похоже, лес там гуще, а ежевика любит тень, — после некоторого раздумья подал голос Второй.