— Собираешься работать прямо на улице? — тут же спросила Падме.
— А что, надо же когда-то заканчивать начатое? — сказал я. — Пока светло, и погода хорошая, всего минус четыре.
— С ветром все семь! — возразила сестра.
— А от ветра меня корпус загораживать будет.
— Брат, ты одержим! Не иначе, от Иана и Базили заразился! — проворчала она. Впрочем, немедленно занялась созданием для меня комфортных условий работы. Во-первых, включила задний дефлекторный щит, отсекая им порывы ветра, а во-вторых, дала холостой ход двум нижним плазменным двигателям, на чистом огне, без подсоса через наружный контур. Вот теперь стало совсем хорошо. От разогретых до сорока градусов кожухов шло ровное тепло, я даже снял перчатки, без них было удобнее орудовать инструментом. Так, непринуждённо болтая по интеркому с Падме, я повесил прожектора, приварил крепления для манипуляторов. Один раз снизу меня окликнули местные механики, предложили помощь и закрытый ангар. Я только усмехнулся в ответ:
— Парни, пришли бы вы сразу, может, я и согласился бы на ваш ангар. А тут две трети уже сделано.
На самом деле, я, конечно, нашёл бы предлог отказаться и в самом начале. Не хватало ещё, чтобы они принялись за сварку и сообразили, из чего выполнен у нас корпус. Осока права, излишнее внимание нам ни к чему.
— Погоди-погоди, — остановила меня Падме, когда я зашёл за упаковками манипуляторов. — Ты не успеешь их сейчас собрать, скоро уже ребята прилетят!
— А который час? Да, правда. Сейчас кабели протяну, и всё на сегодня. Пойду подбирать место конспиративной сходки.
Памятуя опыт принца Баккардии Флоризеля, что приходить пораньше бывает полезно, я прошёлся по местным кабакам ещё утром, а сейчас заглянул в них ещё раз, при вечернем наплыве публики. Кантину, показавшуюся мне с утра наиболее привлекательной, пришлось отбросить – в ней, оказывается, любили ужинать господа имперские офицеры. Пришлось выбрать другую, названную с явным намёком "Каменный мечник". Попросив Падме передать это название экипажу "Ревнителя", который должен был буквально с минуты на минуту выйти на досвет в окрестностях планеты, я приступил к более вдумчивой оценке обстановки при помощи глаз, ушей, чашки кафа и местного толстого бутерброда. Обрывки разговоров вокруг ничего интересного, вроде бы, не содержали: о бабах, об азартных играх, о кораблях, снова о бабах. Как вдруг…
— А когда увидели груз, вообще зашкалились, — долетел до меня глухой голос с гнусавым дуросским акцентом.
— Груз? — перебил другой. — Кончай врать, Стази! Кто же будет на этой модели груз возить? Куда его класть, в коридоры, что ли? А ракетный отсек вообще слёзы.
— Так-то оно так, но Лимпан говорил, у этой есть полноценный трюм. Палубы смещены на метр вверх.
Что? Палубы – на метр?? Но это же точное описание "Амидалы" с точки зрения того, кто прежде видел лишь серийную "Мглу". Я скосил глаза в направлении соседнего столика и увидел собеседников – зелёного дуроса и человека с буроватой кожей, что-то ближе к цвету хаки, чем к нормальному загару, и причёской из трёх продольных полосок волос: боковые острижены совсем коротко, средняя подлиннее, но не стоит торчком, как у настоящего панка, а зачёсана к затылку. Рассказывал, как я и предположил, дурос, а "недопанк" слушал со скептической миной.
— Самая жесть началась, когда они полезли дальше, на жилые палубы… — продолжал безносый потомок рептилий с Дуро.
— И что там?
— Они туда не попали. Нашли разборные секции перекрытий, а ни открыть, ни разрезать не удалось.
— Значит, инструмент был дерьмовый, — сказал недопанк. |