Февраль 1941 г. стал переломным моментом в строительстве Советских Вооруженных Сил и в оперативно-стратегическом планировании их применения. Именно с этого месяца в Генштабе разрабатывалась большая программа по составлению новых оперативно-мобилизационных планов. В соответствии с «Планом разработки оперативных планов» был разработан ряд важных документов. Одновременно вносились коррективы в «План стратегического развертывания Вооруженных Сил» с учетом новых разведывательных данных о противнике и роста численного состава своих вооруженных сил. В апреле 1941 г. в Генеральном штабе составили директиву на разработку плана оперативного развертывания войск приграничных округов. В ней по-прежнему главная группировка Красной армии предусматривалась на юго-западном направлении в составе Киевского Особого военного округа. А Западный фронт должен был наступать совместно с Юго-Западным фронтом лишь частью сил левого крыла. При этом к середине мая 1941 г. в Генштабе сделали вывод, «что Германия полностью отмобилизовала свою армию, сосредоточила ее в основном у границ Советского Союза и развернула тылы». Тогда нарком обороны и начальник Генштаба приняли решение предложить Сталину проявить инициативу и нанести по готовящимся к вторжению в СССР немецким войскам упреждающий удар. Очередные «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза» были подготовлены в Генштабе к 15 мая 1941 г. Согласно им, главный удар предполагалось нанести силами Юго-Западного фронта, а вспомогательный — левым крылом Западного фронта (ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 237. Л. 1–2).

«С этим документом нарком и начальник Генштаба отправились к Сталину, — пишет В. А. Анфилов. — О его реакции на это предложение военного руководства документальных материалов в архивах ничего найти не удалось. А по словам Г. К. Жукова, сказанным автору этих строк, она была следующей: „Услышав о предупредительном ударе по немецким войскам, он буквально вышел из себя. „Вы что, с ума сошли? Немцев хотите спровоцировать“, — прошипел он. Мы сослались на складывающуюся у границ обстановку, на его выступление 5 мая перед выпускниками военных академий. „Так я сказал это, — услышали мы в ответ, — чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят газеты всего мира““».

Принципиально важно и то обстоятельство, что руководство Генштаба «считало, что ни в коем случае нельзя отдавать инициативу действий германскому командованию». Оно рассчитывало «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Но то же руководство Генерального штаба по каким-то неведомым нам причинам не понимало, что драгоценное время для реального осуществления такого плана было уже упущено. И точно так же оно почему-то абсолютно не приняло мер по отражению готовящегося удара противника и обеспечению в этих условиях стратегического развертывания Красной армии. Но к этому «почему-то» мы еще вернемся — правда, значительно позже. А пока не забудем учесть, что «с 5 по 14 мая приграничным военным округам были направлены директивы Генштаба, где определены задачи по обороне госграницы. В них указывалось: а) Упорной обороной полевых укреплений по обороне госгранице районов:

1) Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа;

2) Прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа».