Если и было малейшее сомнение в агрессивности стратегического сосредоточения и развертывания русских войск, то они были полностью развеяны сообщениями, полученными Верховным главнокомандованием вермахта в последние дни. После проведения всеобщей мобилизации в России против Германии развернуто не менее 160 дивизий.

Результаты наблюдения за последние дни свидетельствуют о том, что созданная группировка русских войск, в особенности моторизованных и танковых соединений, позволяет Верховному Главнокомандованию России в любое время начать агрессию на различных участках германской границы. Донесения об усилившейся разведывательной деятельности, а также ежедневные сообщения о происшествиях на границе и стычках между сторожевыми охранениями обеих армий дополняют картину крайне напряженной, взрывоопасной военной обстановки».

В общем, «Ледокол» Резуна был написан по «нотам» Гитлера с помощью «хирургических» ссылок на советские источники. Расчет был верным, а удар — точным. Основная масса читателей поверит, как верит многому, что не внушает доверия. А историков можно и за нос поводить. Чем больше они будут невпопад отвечать, тем хуже для них. Пока они будут отбиваться, Резун им — новую «ноту» от «Павлика». Так оно и продолжается до сих пор. Сам же Резун наивно убежден, что его никто не опроверг и не опровергнет. Но парадокс заключается в том, что этого предателя и не нужно опровергать. История войны уже давно написана. Ее можно только дополнить и уточнить. Но переписывать заново в угоду всяким ничтожествам — дело безнадежное, а главное — пустое. Кто желает, пусть читает книги Резуна как низкопробную беллетристику, но ни в коем случае не как объективные исторические исследования. Для звания таковых автору не хватает одного — научного подхода, который, как известно, невозможен без архивных документов и, конечно же, без правды, на которую предателю никогда не получить разрешения у своих хозяев!

Например, кадровый разведчик из ближайшего окружения адмирала Канариса Герд Бухгайт, прослуживший в абвере до 1944 г., пишет: «Абвер никогда не утверждал, что у русских шло полным ходом развертывание войск для нападения на Германию. Для этого вообще не было никаких оснований. У абвера сложилась тогда четкая картина положения противника: группировка советских войск носила сугубо оборонительный характер. Гитлер и Риббентроп точно знали, что Россия не нападет на Германию. Они неоднократно упоминали об этом в разговорах между собой и в беседах с японским министром Мацуокой в начале ноября 1940 г. Гитлер при этом выразил убеждение, что Сталин будет соблюдать договоры „пока он жив“. Также и в своем письме к Муссолини от 31 декабря 1940 г. он писал: „Пока жив Сталин и пока у нас не будет особых кризисов, я не поверю, что Россия предпримет какие-либо шаги нам во вред“. И еще в апреле 1940 г. фюрер говорил послу в России Шуленбургу, что „не следует думать о каких-либо опасностях со стороны русских“. Однако Гитлеру требовался какой-то довод, чтобы представить свою захватническую войну немецкому народу и мировой общественности как превентивно-оборонительную. Поэтому он и приказал хранить гробовое молчание в ответ на составленное лично Сталиным „Заявление ТАСС“ от 13 июня 1941 г., ибо в нем Сталин назвал слухи о сосредоточении немецких войск на германско-советской границе „неуклюжей пропагандой“ сил, враждебных Германии и Советскому Союзу и заинтересованных в расширении войны».

Более того, «ни в одном из германских документов первой половины 1941 г. не зафиксировано серьезных опасений по поводу возможных наступательных действий Красной армии. Напротив, продвижение ее частей к западной границе СССР рассматривалось немецкой военной разведкой как их укрепление оборонительных рубежей».