— Да, — подтвердила она. — Но я предупреждала вас, что так и будет.

— Так, значит, поэтому вы решили принять меня вчера, вместо того чтобы позволить Мертону спустить меня с лестницы? И не отвергли мое предложение, когда мы встретились? Значит, поэтому вы пригласили меня вчера вечером в театр и согласились прийти на чай к моей матери сегодня днем? Всего лишь потому, что ваши защитники категорически не одобряют ваших отношений со мной? Вы скрытая бунтарка, мисс Хакстебл?

Наверное, подумала Маргарет. Сомнительная известность, которую она приобрела за последние два дня, должна была ужасать ее, однако… Она почти что наслаждалась собой.

— Я обнаружила, что не желаю отвергать вас в угоду общественному мнению и потому, что этого требует здравый смысл, — призналась она.

— В таком случае я должен быть благодарен общественному мнению и здравому смыслу, — заметил он. — А также скрытой бунтарке, которая живет в вашей душе. Но что еще вам требуется, чтобы вы окончательно убедились, что остаться старой девой не лучше, чем связаться со мной?

— Даже не знаю, — сказала она. — Но вы приняли враждебность света с определенным достоинством. Правда, я не уверена, что это говорит в вашу пользу.

— Возможно, это говорит о том, что у меня нет совести, — усмехнулся он, — или что мое положение достаточно отчаянное, чтобы смирить гордыню.

— Может быть, — согласилась она. — А возможно, это говорит о том, что двух событий пятилетней давности недостаточно, чтобы судить о человеке. Я ведь совсем не знаю вас. В этом весь смысл двухнедельного ухаживания — попытаться узнать, какой вы на самом деле.

— Думаю, вас влечет ко мне, мисс Хакстебл, — заметил он. — И вы пытаетесь найти разумное объяснение, чтобы выйти замуж за меня.

— Вы можете думать все, что вам угодно, лорд Шерингфорд, — резко отозвалась она, — но ни нежелание следовать непрошеным советам, ни притяжение, которое я якобы испытываю к вам, не заставят меня совершить поступок, противоречащий моему характеру или принципам. Брак с вами кажется самым… беспринципным поступком на свете. И пока вы ничего не сказали и не сделали, чтобы изменить оценку этого факта. Вы даже не пытались оправдать ваше прошлое поведение и не предприняли никаких усилий, чтобы показать мне, что вы исправились.

Пока она произносила эту тираду, Дункан свернул на узкую дорожку, которая вела к рощице старых дубов. Там было менее людно, чем на главной аллее, по которой они шли.

— Хватит пока публичного ухаживания, — сказал он, выпрямившись и уронив свободную руку. — Прошлое нельзя изменить, мисс Хакстебл, или простить. А если его нельзя простить, я не вижу смысла оправдываться или объясняться с совершенно незнакомым человеком, кем для меня являетесь вы, мисс Хакстебл. Если вы станете моей женой, тогда я попытаюсь изложить вам факты, которые общество никогда не узнает и в которые вряд ли поверит, даже если узнает. Но вы пока еще не моя жена, мы даже не помолвлены. Если вы решите выйти за меня замуж, вам придется довериться мне.

— Но это несправедливо, — возразила она. — Как я могу принять решение, не зная фактов?

Он увел ее с дорожки, и они двинулись через рощу, петляя между вековыми стволами, пока деревья не расступились, открыв вид на широкую лужайку. Дункан отпустил ее руку и прислонился плечом к стволу дерева, скрестив руки на груди.

— Расскажите мне, — сказал он, — о ваших отношениях с майором Дью, включая физическую близость. Сколько раз это было? Где? Когда? Насколько удовлетворительно?

Щеки Маргарет вспыхнули, глаза гневно сверкнули.

— А вот это, лорд Шерингфорд, — заявила она, раздув ноздри, — не ваше дело!

— Мое, — возразил он, — если я собираюсь жениться на вас.