Шредер протянул руку. Сэм критически оглядела сначала ее, а потом самодовольную физиономию напарника.

— За что это?

— Говорил же я, что слежка за ней ни к чему не приведет, а ты все твердила, мол, она наверняка задумала что-то интересненькое.

— Назови меня подозрительной дурой, но когда я вижу, что сильно покалеченная и, как полагают, изнемогающая от тревоги женщина вылезает из «скорой» на уединенной парковке рядом с шоссе и садится в машину, которая потом едет вместо юга на север, мое любопытство, вполне естественно, берет надо мной верх.

— И все же, — настаивал он, — где мой четвертак?

— Я вычту его из тех семи долларов сорока трех центов, которые ты должен мне за «Эм-энд-Эмз»и колу. Те, что я сегодня тебе купила.

— Что? — взвился он, окатив ее свирепым собачьим взглядом. — Никаких семи долларов! Я должен тебе ровно шесть долларов сорок три цента.

— Совершенно верно, — улыбнулась Сэм. — И прошу не забывать об этом.

— Господи милостивый! — ахнула пресс-агент, метнувшись к Ли и хватая ее за руку. — Выглядишь ты хуже некуда! Что в конечном счете просто идеально. Один взгляд — и эта свора репортеров костьми ляжет, чтобы тебе помочь.

Практичная Триш прежде всего думала об имидже клиентки, но Ли почти ее не слышала. Она растерянно оглядывала облицованный черным мрамором холл с его резными позолоченными консольными столиками и обтянутыми шелком стульчиками в стиле Людовика XIV. Никаких изменений. Все точно такое же, как перед ее отъездом в воскресенье, если не считать того, что из ее жизни исчез Логан. А это значит, что ничего уже не будет прежним.

Потайная дверь слева, предназначенная для доставки продуктов, вела прямо на кухню. Женщины воспользовались ею, чтобы пробраться в квартиру. Хильда, разносившая стаканы на подносе, едва не уронила его при виде покрытого синяками лица и самой что ни на есть жалкой внешности Ли.

— О Боже! О…

— Я в полном порядке, Хильда. Нужно только причесаться, — заверила Ли, с величайшими предосторожностями выпрастывая руки из рукавов пальто, привезенного Бренной. Судя по шуму, доносившемуся из гостиной, там собралось немало представителей прессы.

— Немного помады тоже не повредит, — вставила Триш, потянувшись за зеркалом и косметикой, принесенными в кухню специально для этой цели.

— Только щетку, — рассеянно обронила Ли, разглаживая руками мятые черные слаксы и свитер, надетые сегодня утром. — Вот и все. Я готова.

Встав между Бренной и Триш, она решительно направилась в гостиную. Всего шесть дней назад эта комната была полна смеющихся людей, явившихся, чтобы вместе с ней отпраздновать одну из самых чудесных ночей в ее жизни. Теперь же здесь сидели изнемогающие от нехорошего любопытства чужаки, приехавшие сюда, чтобы влезть в душу, подметить, записать, выяснить и потом опубликовать самые свеженькие детали ее ожившего кошмара на потребу публике. Ни одного знакомого лица, если не считать только что прибывших детективов.

— Как вы себя чувствуете, мисс Кендалл? — окликнул репортер.

— Дайте нам минуту прийти в себя, — объявила Триш, ставя перед камином стул для Ли.

Та с благодарной улыбкой опустилась на него не столько потому, что не могла стоять, сколько пытаясь скрыть сотрясавший тело озноб. Присутствие репортеров и фотографов в ее доме каким-то образом сделало исчезновение Логана еще более зловещим и… реальным. Подняв глаза, она нерешительно открыла пресс-конференцию:

— Спасибо, что пришли…

Эти слова послужили сигналом к настоящему залпу ослепительных вспышек камер и канонаде вопросов.