— Разве? Значит, ты не так меня поняла, — добродушно пожал плечами Тони, любуясь ее очаровательным профилем. — По-моему, до сих пор я вел себя крайне осторожно, но предупреждаю: я не намерен все время оставаться в тени.

Грудь Арабеллы вздымалась от негодования. Стиснув в руках поводья, она метнула на него яростный взгляд:

— Я думала, мы решили держать нашу любовную связь в тайне!

— Любовную связь — да, но не все другие отношения.

— У нас с тобой, — процедила она сквозь зубы, — не может быть никаких других отношений.

— Тогда как ты объяснишь мой сегодняшний визит к мистеру Хэйту? — резонно спросил Тони, откидываясь на черное кожаное сиденье кареты.

— Вообще-то я не собиралась брать тебя к мистеру Хэйту, — откликнулась Арабелла.

— Значит, если я правильно понял, мне не только не следовало показываться сегодня утром в Гринли, но и по приезде в Натчез я должен сразу же оставить тебя одну? — В его тоне слышался откровенный сарказм. — А потом, когда ты закончишь дела с адвокатом, я снова, как верный пес, должен припасть к твоим ногам, визжа и виляя хвостом от радости?

Арабелла хотела возразить, но быстро закрыла рот. Черт возьми, а ведь Тони прав! Именно так она и хотела построить сегодняшнее утро, и только теперь до нее дошла вся жестокость ее плана.

Она надеялась держать его на безопасном расстоянии, дабы не подвергать испытаниям свое нежное сердце, и не думала о том, что Тони может обидеться. К сожалению, его чувства были ей небезразличны.

Арабелла взволнованно посмотрела на него

— Пойми, Тони, ты ставишь меня в затруднительное положение. Пять лет назад мы расстались при таких ужасных обстоятельствах, какие только можно себе вообразить, и сейчас я встречаюсь с тобой только из-за нашего договора. — Она отвела глаза. — Если нас увидят вместе, пойдут сплетни. — Щеки ее зарделись. — Я не хочу опять пережить такие же страдания. П-после того как… как наша помолвка была расторгнута, ты сразу уехал в Англию и не знаешь, каково это — служить постоянной мишенью для злых языков; слушать, как шушукаются у тебя за спиной и прерывают беседу, когда ты входишь в гостиную; чувствовать на себе косые взгляды, когда ты идешь или едешь по улице. Это очень… неприятно, — добавила она, сильно преуменьшив свои былые ощущения.

Тони поморщился. И как это ей удается ? Он готовился к ссоре — можно даже сказать, предвкушал ее, — а она разоружила его всего несколькими словами, заставив почувствовать себя самым последним негодяем на свете. И все же в одном она ошибалась: он-то как раз привык быть в центре внимания толпы. Каждый его поступок — и большой, и маленький — пристрастно рассматривался со всех сторон, чтобы послужить новым поводом для кривотолков.

Он устало вздохнул:

— Ты, видно, забыла, как относится ко мне большинство жителей Натчеза. Я чуть не с пеленок стал излюбленным объектом сплетен. Мне очень жаль, Белла, что тебе столько пришлось пережить, — тихо добавил он, — и пережить в одиночку.

Она печально улыбнулась:

— С тобой я вряд ли пережила бы все это, так что не надо меня жалеть. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что твой отъезд был для меня благом. Если бы ты остался, было бы только хуже. Ну да ладно, не будем ворошить прошлое.

— Помнится, раньше тебя не слишком-то волновало мнение света, иначе бы ты ни за что со мной не обручилась.

— Теперь мы оба понимаем, что я совершила роковую ошибку, — мягко произнесла Арабелла, не отрывая взгляда от дороги.

— Нет, — возразил Тони. — Ошибку совершил я. Мне надо было предвидеть, что злодейка— судьба найдет способ разрушить моею единственную надежду на счастье.

Арабелла не нашлась что ответить.