— Ты святая простота, Саш, — пораженно отзываюсь я. Она ловко откупоривает вино и разливает его по высоким бокалам. — Ты двенадцать лет на него угробила, пока он болтался по блядям, скинув на тебя своих предков.

— Все было не так, — возражает Снегурка с неподдельным возмущением в голосе. Обернувшись, походит к разделяющей нас барной стойке и водружает на нее оба бокала. Затем идет к холодильнику, распахивает дверцу.

— А как, Саш? — скептически интересуюсь я, пока она выкладывает на стол сыр, фрукты, какую-то нарезку. Затем начинает все это мыть и красиво сервировать на тарелки. Мне по кайфу за ней наблюдать, хотя я и сам мог что-нибудь приготовить. Научился, когда начал жить один. У меня тут никто кроме матери не хозяйничал. Приятно, черт возьми. Если Сашка еще и бифштекс мне пожарит, я, вообще, на седьмом небе от счастья буду.

— Его родителей я люблю, с ним у нас тоже поначалу неплохо складывалось, а потом… В разводе всегда виноваты двое, — рассуждает с деловитым видом. Повернувшись вокруг себя, ловко ставит тарелки между бокалами и возвращается к мойке, чтобы взять в шкафчике приборы. — Я не собираюсь обесценивать прожитые годы, Макс, и желаю ему только счастья.

— А мне, Саш? — перехватываю ее запястье, когда она кладет передо мной вилку. Снегурка поднимает на меня вопросительный взгляд, часто моргает. — Мне желаешь счастья?

— Ну, конечно, Максим, — ее улыбка смягчается, и она даже проводит свободной ладонью по ершику моих волос. — Тебе — больше всех.

— Почему? — настаиваю я, поглаживая бьющуюся венку на ее запястье.

— Потому что ты хороший парень и заслуж…

— Не то, Сань, — перебиваю, отрицательно качая головой.

— Ты заставил меня очнуться, — прикусив губу, смущенно признается она.

— Снова не то, — не принимаю ответ, который мне безусловно льстит.

— Я не знаю, что ты хочешь услышать, — Сашка обреченно вздыхает. — Правда, не знаю, Макс.

— Переезжай ко мне.

— Что? — она растерянно распахивает глаза, глядя на меня, как на безумного, но я такой и есть.

— Прямо сегодня, Саш. Сейчас. Вместе с кошкой Алисой. Я вас забираю.

— С ума сошел? — отшатывается Снегурка, вырывая руку из моего захвата. — Зачем ты так! — восклицает с досадой, в глазах сверкают слезы. Порывисто берет дрожащими пальчиками свой бокал и осушает половину.

— А если я скажу, что только это сделает меня счастливым? — напираю я.

— Это нечестно, Макс, — она отворачивается, упираясь обеими руками в мойку. Дышит тяжело и с надрывом.

Огибаю стойку и подхожу к ней, утыкаясь носом в макушку. Сашка вздрагивает, толкает меня локтями, наверняка собираясь снова трусливо удрать, сверкая пятками, но бежать ей некуда. Я держу ее обеими руками, прижимая к мраморной мойке так, что Саша не может не чувствовать, как я зверски сильно хочу, чтобы она осталась.

— Для меня ничего не изменилось, и мое предложение все еще в силе. Точнее, теперь это ультиматум, — шепчу севшим голосом, опуская ладони на ее талию и разворачивая к себе лицом. — Ты не выйдешь из моей квартиры, пока я не услышу — да, — сунув руку в карман джинсов, достаю маленькую бархатную коробочку, радуясь, что в парке не перепутал с испугу и не всучил вместо цепочки. Вот бы вышел каламбур.

— Там же не… — Сашка едва не плачет, открывая футляр, и шумно втягивает воздух, убедившись, что внутри именно то, о чем она подумала.