– Концентрированный нашатырный спирт.

– И если пострадавшая из нее глотнула даже самую малость…

Врач не договорил, но они все быстро засуетились возле учительницы. Больше никто не заводил разговоры о том, что, может, просто дать ей отлежаться, не трогать и не кантовать. После сделанного открытия всем было предельно ясно, что нельзя терять ни минуты.

– Госпитализация! Немедленно! Если моя догадка правильная, то не факт, что мы вообще ее довезем!

И первым побежал к дверям:

– Скорей! Скорей! Каждая минута на счету! Помогайте все, кто может!

Врачи и охранники со всех сторон буквально облепили тучное тело пострадавшей дамы. Рядом с ней все они казались крохотными муравьями, которые волокут упитанную гусеницу к себе в муравейник. Кое-как им удалось вытащить ее из тесного пространства туалетной комнаты. На просторе дело у них пошло лучше и гораздо быстрей. Из машины санитары принесли складные носилки, и вчетвером пострадавшую транспортировали вниз по лестнице.

Все спасатели были так сосредоточены на выполнении своей задачи, что никто не мог думать ни о чем другом. Они зациклились исключительно на том, что необходимо как можно скорей оказать помощь женщине. Все надеялись на то, что она выживет. И никто из них не задумался о том, что у ситуации может быть и иная развязка. Состояние у женщины было критическое, врачи не скрывали, что возможен летальный исход. Одна лишь Фима подумала об этом. А подумав, задержалась еще ненадолго в дамской уборной.

После того как женщину унесли, дышать тут стало заметно легче. Видимо, в основном запах исходил от нее. И все же Фима не могла забыть про бутылку «лимонада», в которой оказался даже не ром, а кое-что похуже. И даже если нашатырь попал в бутылку случайно, а тетка выживет, то это все равно непреднамеренный вред здоровью. А если уж нашатырь там оказался по чьему-то злому умыслу и с таким же умыслом был дан потерпевшей, которая отведала его да и померла, то это уже получается настоящее убийство.

А раз убийство, то не худо было бы сохранить важную улику в целости и сохранности для того, чтобы передать ее потом следствию.

Фима ожидала, что кто-то из охранников или медиков заговорит о том, чтобы сохранить подозрительную бутылочку у себя. Но нет, никто, кроме самой Фимы, об этом даже не подумал. Она единственная смекнула, что на бутылке могут остаться отпечатки пальцев тех или того, кто ответственен за возможную трагедию.

– Придется взять это дело на себя. Ничего, мне не привыкать.

Девушка обернула пробку тканью, как можно более плотно завернула ее, чтобы запах нашатыря не просачивался наружу. И все равно почувствовала, как плотное облачко окружает ее с головы и до ног.

Фима пошла быстрее, облачко то ли развеялось, то ли она просто принюхалась к этому запаху. Но чувствовать его она перестала.

– Одного не пойму, – пробормотала она, – как эта тетка умудрилась глотнуть отравы? Она же воняет так, что с ног валит! Ни с лимонадом, ни даже с водкой нашатырь не перепутаешь.

Припрятав бутылку с отравой, Фима отравилась на поиски девчонки-уборщицы, но ее нигде не было видно. Расспросы тоже ничего не дали, никто не знал, где она может быть.