Австрия также не могла спокойно смотреть на такое опасное соседство. Австрийский печатный орган «Аугсбургская газета» откровенно писала по этому поводу:

«Какими бы волнующими ни были события в Милане, следует тем не менее успокоиться, подумав, что они смогут содействовать скорейшему удалению человека, держащего в своих руках на скале острова Эльба нити заговоров, сплетенных при помощи его золота. И чем дольше он останется вблизи берегов Италии, тем дольше он не даст суверенам этих стран пользоваться своими владениями».

Однако конгресс, несмотря на общее убеждение, не осмелился с такими слабыми доказательствами пойти на решение, которое вошло бы в противоречие с принципами умеренности, так пышно разрекламированными союзниками. Конгресс решил, чтобы не нарушать существующей договоренности, что Наполеону будут предложены условия, на основании которых его постараются убедить добровольно покинуть остров Эльба, и, только если он откажется, употребить силу.

Тотчас же принялись за поиски новой резиденции. Была предложена Мальта, но Англия увидела здесь неудобства — пленный Наполеон мог сделаться хозяином острова.

Она предложила Святую Елену.

Первой мыслью Наполеона было, что эти слухи распространены его врагами, чтобы подвигнуть его на какой-нибудь безрассудный шаг, позволивший нарушить данное ему обещание. В связи с этим он отправляет тайного агента, ловкого и преданного, проверить, может ли он доверять данным ему обещаниям. Этот человек был рекомендован Эжену Багарнэ, находившемуся в Вене в непосредственной близости к кругу императора Александра, который должен был знать, что происходит в конгрессе. Агент вскоре получил все необходимые сведения и сумел доставить их императору. К тому же он организовал активную и четкую корреспонденцию, и при ее помощи Наполеон должен был быть в курсе всего, что происходило.

Кроме этой переписки с Веной Наполеон сохранил связь с Парижем, откуда приходившие новости указывали ему на серьезное недовольство правлением Бурбонов.

Так, поставленный в такое положение, он задумывает гигантский проект, который скоро будет осуществлен.

Теперь Наполеон делает во Франции то, что сделал в Вене. Он отправляет эмиссаров, снабженных секретными инструкциями, которые должны были связаться, насколько это возможно, с теми из его друзей, кто еще остался ему верен, с теми из руководства армии, кто, находясь в более униженном положении, должен быть особенно недоволен.

Эти эмиссары по возвращении подтвердили подлинность новостей, которым Наполеон не осмеливался верить. Они дали ему одновременно уверенность, что глухое недовольство зреет в народе и в армии, что огромное количество людей смотрят в его сторону и жаждут его возвращения, что взрыв неизбежен, что Бурбонам невозможно более бороться с ненавистью, возбужденной неспособностью и недальновидностью их правительства.

Не оставалось больше никаких сомнений: с одной стороны, опасность, с другой — надежда; вечная тюрьма на скале посреди океана или мировая империя.

Наполеон принял решение со своей обычной быстротой. Менее чем за неделю для него все было ясно. Оставалось только приготовить все необходимое для подобного шага, не возбудив подозрений английского комиссара, время от времени навещавшего остров Эльба и под чей негласный контроль были поставлены все действия экс-императора.

Этим комиссаром был полковник Кемпбелл, сопровождавший императора в день прибытия на остров. В его распоряжении находился английский фрегат, ходивший непрерывно из Порто-Феррайо в Геную, из Генуи в Ливорно и из Ливорно в Порто-Феррайо. Его пребывание на этом рейде обычно занимало двадцать дней. После каждого рейда полковник сходил на землю, чтобы засвидетельствовать свое почтение Наполеону.

Следовало также обмануть секретных агентов, безусловно находившихся на острове, усыпить проницательность жителей острова. Наконец, дать совершенно противоположное представление о своих намерениях.