|
- И все-таки хорошо, - добавил Жан-Клод. Я наконец села и тут заметила, что оба они подставили мне руку под спину, будто одновременно. Я оперлась на эти руки, а не велела их убрать. Во-первых, меня трясло. Во-вторых, я не считала физический контакт неприятным. Все это время я пыталась вылепить из леопардов тесную и дружескую компанию, и пришлось мне учиться самой и тесноте, и дружеству. При этом мне пришлось понять, что не всякая рука помощи есть угроза моей независимости. А также, что не всякая физическая близость - западня или ложь. Ричард сел первый, медленно, держа руку у меня на спине. Потом сел Жан-Клод, не убирая руки. Я ощутила, что они переглянулись. Обычно в этот момент я бы отодвинулась. Мы только что провели фантастический сеанс секса, метафизического или какого еще, и мне полагалось отодвинуться, закрыться. Тем более что все это на публике. Я не стала отодвигаться. Рука Ричарда осторожно скользнула у меня по спине, по плечам. Рука Жан-Клода сдвинулась ниже, на пояс. Оба они притянули меня в изгиб своих тел, будто они вместе были огромным, теплым виниловым креслом с живым пульсом. Некоторые говорят, что в тот момент секса, когда вы оба испытываете оргазм, ауры у вас рушатся и вы сливаете вместе свою энергию и самих себя. Во время секса общим становится многое, а далеко не только тело, и это одна из причин, почему надо осторожно выбирать, с кем это делать. И вот сейчас просто сидеть на полу - было что-то вроде этого. Я ощущала, как струится сквозь меня их энергия, как слабый ток, как дальний гул. Со временем, я не сомневалась, она станет бельм шумом, фоном, на который можно не обращать внимания, как мистический щит, о котором перестаешь думать. Но сейчас это было, будто мы всегда будем ходить, двигаться, жить в этом послесиянии соединения, не совсем в собственной коже. Я не стала их отталкивать, потому что не хотела. Да и бессмысленно. Нам теперь, чтобы сломать барьеры, не нужно было прикосновение. Это должно было напугать меня сильнее всего, но я не боялась. В середину зала вышел Нарцисс, и на него упал слабый свет, разгораясь все ярче. - Ну, друзья мои, как нам сегодня показали? - Аплодисменты, выкрики и шум. Нарцисс поднял руки, и публика затихла. - Я думаю, это был на сегодня оргазм наших ожиданий. - Взрыв смеха. - И наше представление мы отложим на завтра, потому что не сделать этого - бесчестно по отношению к тем, кто доставил нам столько удовольствия. Женщина, стоящая еще в центре зала в халате, согласилась: - Мне с ними не конкурировать. Нарцисс послал ей воздушный поцелуй: - Милая Миранда, это не соревнование - просто у каждого из нас свой дар. У некоторых дар более редкий, чем у других. С этими словами он повернулся к нам. Глаза у него были светлые и странного цвета, и я не сразу сообразила, что это глаза его зверя. Глаза гиены, хотя, честно говоря, я не знаю, на что похожи у гиены глаза. Знаю только, что эти не были человеческими. Он присел рядом с нами, оглаживая платье автоматическим непривычным жестом - у мужчин я такого не видела. Впрочем, раньше я не видела мужчин в платьях. Наверное, второе - причина, а первое - следствие. Нарцисс понизил голос: - Я бы хотел поговорить об этом с вами наедине. - Конечно, - ответил Жан-Клод, - но сначала у нас есть другое дело. Нарцисс наклонился ближе и понизил голос так, что нам тоже пришлось придвинуться к нему. - Поскольку сейчас с ее леопардами два моих охранника, и ничего им потому не грозит, можем поговорить сейчас. Или надо было сказать "с вашими леопардами", ведь теперь то, что принадлежит одному из вас, принадлежит всем? - Он наклонился так, что почти касался одной щекой лица Жан-Клода, а второй - моего. |
