Дэвид понял. Он знал нескольких Сэмми в Ливане, все они были арабами.

– Я думал, его зовут Самуэль.

– Нет, Сэмми его полное имя. В Алжире одно время была мода на имена американских кинозвезд. Он сказал, что его отец был фэном Сэмми Дэвиса-младшего.

София продолжала улыбаться, когда они выехали на улицу Дизенгофа. Она не заметила, что они едут не в том направлении. Возможно, она недостаточно хорошо знала Тель-Авив. А может, просто не следила за дорогой. Она раскрыла конверт, который ей дал Бен-Найм.

– Ну что, – спросил Дэвид, – ему можно доверять? Он не провел тебя?

София вытянула из конверта оранжевую карту.

– Она действительна в течение трех месяцев.

– А потом они попросят тебя из города? София кивнула, губы ее при этом были плотно сжаты. Она начала оглядываться по сторонам, и выражение ее лица изменилось. Она с недоумением взглянула на Дэвида. Когда он притормозил возле хостела "Ребята с рюкзаками", София затрясла головой.

– О нет. Опять!

– Только на пять минут, клянусь! – И он показал ей раскрытую пятерню, словно это должно было окончательно ее убедить.

Прошло на самом деле больше чем десять минут, когда Дэвид вернулся с пакетом марихуаны в кармане. Парень, у которого он купил ее, сказал, что это местная травка и называется она тикаль. Когда Дэвид спросил его, что это значит на иврите, парень сказал, что это не иврит, а сокращение от Metodical рэппера из "By Танг Клана".

Софию это не впечатлило. Он не знал, как объяснить ей, что не может принимать участие в официальных мероприятиях, не покурив перед этим. Вне всяких сомнений, он функционирует гораздо лучше, когда находится под кайфом. Нет никаких симптомов, напоминающих грипп, нет бессонницы и нет чувства, что он влюблен.

Дэвид принялся расспрашивать Софию о механизме регистрации брака.

– Что мы теперь, просто едем в отдел регистрации, ставим свои подписи и получаем ключи от квартиры? Бац-бац – и готово?

Они ехали по шоссе Тель-Авив – Иерусалим. Дэвид вел одной рукой, сжимая в кулаке другой зажженный косяк и наполняя машину сладковатым дымом. София не разговаривала с ним уже около часа.

– Здесь нет никаких отделов регистрации. Ближайший офис, где мы можем заключить гражданский брак, находится на Кипре. Но дело не в этом. Главное, надо, чтобы все поверили, что мы действительно поженились. – Она повернулась к нему. – Это должна быть настоящая белая свадьба с двумя влюбленными голубками, подвенечное платье, фата у меня, смокинг у тебя.

Это было слишком.

– Слушай, почему мы это делаем? – спросил Дэвид. – Неужели ты действительно так сильно хочешь покинуть страну?

– А тебе что, не нужны деньги?

– Мне нужны деньги, да. Но я все же предпочел бы не жениться на женщине, которая меня ненавидит.

– Я тебя не ненавижу.

– В любом случае это свадьба не по любви.

– Значит, и развод будет не таким кровавым, как у большинства людей.

С этим он не стал спорить. Он мог бы и возразить, но был уже слишком обкурен, чтобы найти подходящие аргументы. Несмотря на то, что Дэвид выкинул косяк в окно еще до въезда в Иерусалим, он продолжал испытывать его действие, пока они ехали через весь город до самого Вифлеема. София продолжала говорить, и ее объяснения смешивались у него в голове с кайфом, который обволакивал его мозги. Он слышал скорее ритм ее речи, чем слова, но основное уловил. Ее отец умрет, если они останутся в Палестине. Если отец не потеряет свою землю, пока жив, так волнение за дочь точно сведет его в могилу.