— Да года по двадцать два — двадцать три где-то, — подумав, ответил Умнов. — Я ж говорю, сопляки еще совсем малолетние!

Когда Лариса подходила к двери, Умнов, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, попросил:

— Вы б мне сигареточку оставили… парочку.

Лариса отдала ему пачку своих «Кент-Лайтс».

— Лучше б «Приму», конечно, — вздохнул Умнов. — Но хоть так сойдет.

Провожать Ларису он, естественно, не стал, целиком отдавшись процессу опустошения бутылки водки. Лариса перелезла через поваленное дерево, прошла к своей «Вольво» и, медленно выезжая на дорогу, принялась анализировать услышанное.

Итак, наркоманы. Люди с искривленной психикой, принадлежащие к той прослойке общества, о которой Лариса сразу же подумала, как только узнала о характере убийства. Но до сегодняшнего разговора с Умновым никаких наркоманов на горизонте не прорисовывалось, поэтому она и занималась другими версиями. Теперь же Лариса понимала, что скорее всего Лорик и Страшный и есть убийцы Яны и Лианы Ковалевых. Во всяком случае, являются исполнителями преступления.

Мысль о том, что вряд ли они сами пошли на такое, не давала Ларисе покоя. Рассуждая логически, она приходила к выводу, что если бы наркоманы просто прикончили Ковалеву, находясь под кайфом, то не стали бы караулить ее в лесу. Все произошло бы в каком-нибудь притоне или на хате. А тут ее специально поджидали, да еще вместе с ребенком.

Что им было нужно? Чем им помешала Ковалева?

На эти вопросы у Ларисы пока не было ответа.

Она вспомнила о Марине Канарейкиной. Это был человек, который знал и друзей-наркоманов, и Ковалеву. Скорее всего ей должна быть известна причина убийства.

Лариса принялась, слово за словом, вспоминать свой разговор с Мариной. Во-первых, та сначала долго не хотела открывать дверь, мотивируя это тем, что у нее разбито лицо. И рассказала историю нападения на нее. Может быть, так оно и было, но все же Лариса еще тогда отметила некоторую путаницу в ее «показаниях».

Во-первых, Канарейкина долго не могла толком объяснить, какие претензии были у нападавших, упомянув, что они ей угрожали. Чем угрожали, на основании чего, так и осталось непонятным. Во-вторых, Марина никак не могла назвать приметы напавших, а потом про одного вдруг вывалила целый набор. Про второго же так и не нашлась что сказать, видимо, просто не успела придумать.

Это пока что были всего лишь предположения, но теперь Лариса склонялась к мысли, что избили Канарейкину как раз Страшный с Лориком, а вовсе не какие-то неизвестные насильники.

И третье, самый главный момент! Это озарение вдруг вспыхнуло в голове у Ларисы яркой вспышкой. И как она могла не обратить на это внимания раньше?! Ведь когда Лариса сообщила Канарейкиной о том, что Яна Ковалева убита в лесу вместе с дочерью, она не уточнила, с какой именно! А ведь у Ковалевой было две дочери — Кристина и Лиана. А Канарейкина тут же назвала имя младшей девочки.

Теперь Лариса вспомнила это совершенно четко, а это означает, что Канарейкиной было известно о том, что Яна убита…

Можно было, конечно, направиться к Канарейкиной прямо сейчас, но Лариса все-таки не стала этого делать. Во-первых, у нее не было железных улик против этой женщины. А она могла бы и не пойти на признание, отрицая все обвинения Ларисы.

Нет, к Канарейкиной ехать рано. Вначале нужно поймать наркоманов и вытрясти из них все. Из наркоманов, кстати, вытрясти признание несложно.

Конечно, этим будет заниматься не сама Лариса, а милиция — у нее это лучше получится. А уж потом ехать к Канарейкиной и, если та станет упрямиться, устраивать очную ставку со Страшным и Лориком.

Может быть, кстати, Марина тут и ни при чем, просто была в курсе того, что случилось убийство. Вот и нужно все это выяснить.