— Отлично, — ответила Лариса. — А теперь все же успокойтесь и ответьте мне на некоторые вопросы…

…Она знала, что поступает правильно. Никогда совесть не позволила бы ей, директору престижнейшего ресторана, «новой русской», брать деньги с этой бедной женщины. Тем более что в деле фигурирует малолетний ребенок…

В итоге Лариса взяла у матери Яны адрес некоей подруги дочери — Марины Канарейкиной, которая жила в Тарасове. Как утверждала Екатерина Даниловна, именно у нее Яна останавливалась, когда ездила в областной центр. Она попросила передать Марине, что Яны больше нет, и если она сможет, пусть приезжает на похороны.

Глава 3

Лариса заехала к Марине Канарейкиной в тот же воскресный вечер, отправив оправившегося от похмелья мужа вместе с дочерью домой.

Канарейкина снимала квартиру на первом этаже пятиэтажного дома, расположенного в одном из центральных районов города. На звонок Ларисе долго никто не открывал, потом послышались неуверенные шаги.

— Кто там? — спросил недоброжелательно из-за двери голос.

— Извините, могу я поговорить с Мариной Канарейкиной? — крикнула Лариса.

— А вы кто? — настороженно откликнулся тот.

— Я по делу Яны Ковалевой, — не стала представляться из-за двери Лариса. — Если вы Марина, то мне необходима ваша помощь.

— А что насчет Яны? — упорствовала женщина. — Вот с Яной и разговаривайте.

— К сожалению, у меня нет такой возможности, — призналась Лариса.

— Ну а от меня-то что нужно? Я не хочу ни с кем говорить! — выкрикнула Канарейкина.

Лариса, которой уже надоела эта пустая болтовня через дверь, решила сменить тактику и надавить нужные клавиши. Со слов матери Ковалевой, она поняла, что Марина, как и Яна, занималась проституцией, а представительницы данной профессии всячески стараются избегать общения с милицией.

— Дело в том, что произошла очень неприятная история, даже трагическая, — сообщила Лариса. — И вас как подругу Ковалевой вызовут повесткой в милицию, если вы откажетесь говорить у себя дома.

Думаю, вы все-таки предпочтете последний вариант.

— А вы кто? — после некоторого раздумья спросили из-за двери.

— Я детектив Котова.

Дверь открылась. Лариса увидела полутемный коридор и голову хозяйки, обращенную к ней затылком.

— Проходите, — в сторону пробурчала она, отворачивая лицо. — Я сейчас не в лучшем своем виде…

Лариса прошла внутрь неуютной однокомнатной квартиры, в которой повсюду были разбросаны вещи, на столе пиршествовали тараканы среди неубранных объедков, и осторожно села на стул. Канарейкина устроилась напротив, лицом к окну.

Это была женщина лет под, тридцать, неряшливого вида в темно-синей кофте и черной юбке, в стоптанных тапочках, из дырок которых вылезали пальцы. Маленького росточка, толстоватая, с короткими кривыми, к тому же и полноватыми ногами. Возможно, черты лица ее были привлекательнее, чем фигура, но Лариса не могла оценить этого в данный момент: лицо Марины распухло, все было в ссадинах, а под левым глазом темно-фиолетовым, последним цветом спектра, светился огромный синяк.

Канарейкина почувствовала на себе взгляд Ларисы и закрылась платком. Перед тем как она это сделала, Лариса успела заметить, что Марина посмотрела на нее оценивающе. Что уже обратила внимание на то, что Лариса модно и хорошо одета. Что у нее дорогая сумка и что курит она «Кент-Лайте», а не «Тройку», которая лежала на столике хозяйки.