– Да, я ничего, – засмущался капитан. – Всё нормально…. Присаживайся, командир. Хочешь каши? Гречневая, наваристая, с тушёнкой…. С чем пожаловал-то?

– А ты, гляжу, не рад?

– Рад, конечно же. Просто…. До времени «Ч» осталось всего-то два с половиной часа. То есть, до четырнадцати ноль-ноль…. По идее, Игорь Игоревич, ты должен быть там, на вверенном объекте. Что называется, на лихом белом коне. Дабы лично всё контролировать и держать руку на пульсе…

– Перестань, ефрейтор, – начальственно поморщился Назаров. – Что мне там делать? Во-первых, все запланированные мероприятия уже осуществлены. Сапёры в доме и на участке господина Сергеева никаких мин не обнаружили. Надёжная охрана – везде и всюду – расставлена. Так что, сам понимаешь. От меня уже, собственно, ничего не зависит…

– А, что у нас – «во-вторых»? – усмехнулся Борченко.

– Прозорлив ты, капитан. Прозорлив и вдумчив. В самый корень зришь. Молодец.

– Мент я, или как?

– Опытный и виды видавший российский полицейский, – въедливо поправил полковник. – Ладно, поговорим, брат-Ваня, начистоту…. Поверь, но данный конкретный случай меня мало интересует. Загородный дом очередного вороватого вице-губернатора? Да, гори он ярким огнём. Причём, вместе с зажравшимся хозяином. Невелика потеря, если судить в государственном масштабе…. Мне другое, кровь из носа, надо отыскать. Совсем – другое…

– Что же тогда?

– След. Только, лишь, чёткий и однозначный след…. Понимаешь?

– Вроде бы…. Неужели, всё так плохо?

– Хуже не бывает. Почти шестьдесят совершённых терактов, и ни единой дельной зацепки. Ну, взяли пару-тройку пособников. А толку – ноль. Конспирация в «Народной Воле» выстроена отменная. В том плане, что многоуровневая и сверхнадёжная…. Нужен прямой выход на руководителей «народовольцев». Желательно, на первых лиц. Всё остальное – и для меня, и для моих кураторов – глубоко вторично…. Ясно излагаю?

– Ясно, понятно и доходчиво, – заверил Борченко. – А, почему, Игорь Игоревич, ты так на меня смотришь?

– Как – так?

– С ярко-выраженным подозрением и недоверием. Как Уинстон Черчилль когда-то глядел на Иосифа Сталина. А ревнивый Отелло – на безвинную Дездемону…

– Ты, Иван, знаешь что-то важное, – взял быка за рога Назаров. – Я это ещё вчера утром, при первой встрече – спинным нервом – почувствовал.

– Ничего я не знаю. Слово офицера. Чем угодно готов поклясться.

– Значит, догадываешься о чём-то…. Колись, морда капитанская!

– Что будет, если я промолчу? – меланхолично отправляя в рот очередную ложку холодной гречневой каши, поинтересовался Борченко. – На дыбу подвесите?

– Зачем же – на дыбу? – наигранно удивился полковник. – Для начала, понятное дело, арестуем и отвезём в профильный изолятор. Там тебе, мерзавцу молчаливому, старенький очкастый доктор вколет «сыворотку правды». Сам всё, в любом раскладе, расскажешь. Курским весенним соловушкой будешь петь-заливаться…. Так, как? Будем честный и правдивый разговор разговаривать?

– Не знаю. Неудобно как-то – своих сдавать…

– А превратиться в слюнявого идиота, значит, удобно? «Сыворотка правды» последнего поколения, чтобы ты знал, препарат злой и жестокий.