Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, воротился на родину, разыскал свою мать-старуху, и стали они вместе жить-поживать без всякой нужды и печали. Захотелось Мартынке жениться, пристал он к матери, посылает ее свахою: «Ступай, — говорит, — к самому королю, высватай за меня прекрасную королевну», — «Эх, сынок, — отвечает старуха, — рубил бы ты дерево по себе — лучше бы вышло. А то вишь что выдумал! Ну, зачем я к королю пойду? Знамое дело, он осердится и меня и тебя велит казни предать». — «Ничего, матушка! Небось, коли я посылаю, значит — смело иди. Какой будет ответ от короля, про то мне скажи; а без ответу и домой не ворочайся».
Собралась старуха и поплелась в королевский дворец; пришла на двор и прямо на парадную лестницу, так и прет без всякого докладу. Ухватили ее часовые: «Стой, старая ведьма! Куда тебя черти несут?
Здесь даже генералы не смеют ходить без докладу...» — «Ах вы, такие-сякие, — закричала старуха, — я пришла к королю с добрым делом, хочу высватать его дочь-королевну за моего сынка, а вы хватаете меня за́ полы». Такой шум подняла, что и господи упаси! Король услыхал крики, глянул в окно и велел допустить к себе старушку. Вот вошла она в государскую комнату, помолилась на иконы и поклонилась королю. «Что скажешь, старушка?» — спросил король. «Да вот пришла к твоей милости; не во гнев тебе сказать: есть у меня купец, у тебя товар. Купец-то — мой сынок Мартынка, пребольшой умница; а товар — твоя дочка, прекрасная королевна. Не отдашь ли ее замуж за моего Мартынку? То-то пара будет!» — «Что ты, али с ума сошла?» — закричал на нее король. «Никак нет, ваше королевское величество! Извольте ответ дать».
Король тем же часом собрал к себе всех господ министров, и начали они судить да рядить, какой бы ответ дать этой старухе? И присудили так: пусть-де Мартынка за единые сутки построит богатейший дворец, и чтоб от того дворца до королевского был сделан хрустальный мост, а по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех на деревьях пели бы разные птицы, да еще пусть выстроит пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять. Если старухин сын все это сделает, тогда можно за него и королевну отдать: значит, больно мудрен; а если не сделает, то и старухе и ему срубить за провинность головы. С таким-то ответом отпустили старуху; идет она домой — шатается, горючими слезьми заливается; увидала Мартынку: «Ну, — говорит, — сказывала я тебе, сынок: не затевай лишнего; а ты все свое. Вот теперь и пропали наши бедные головушки, быть нам завтра казненными». — «Полно, матушка, авось живы останемся; молись-ка богу да ложись почивать; утро, кажись, мудренее вечера».
Ровно в полночь встал Мартын с постели, вышел на широкий двор, перекинул кольцо с руки на́ руку — и тотчас явилось перед ним двенадцать молодцев, все на одно лицо, волос в волос, голос в голос. «Что тебе понадобилось, Мартын вдовин сын?» — «А вот что: сделайте мне к свету на этом самом месте богатейший дворец, и чтоб от моего дворца до королевского был хрустальный мост, по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех на деревьях пели бы разные птицы, да еще выстройте пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять». Отвечали двенадцать молодцев: «К завтрему все будет готово!» Бросились они по разным местам, согнали со всех сторон мастеров и плотников и принялись за работу: все у них спорится, быстро дело делается. Наутро проснулся Мартынка не в простой избе, а в знатных, роскошных покоях; вышел на высокое крыльцо, смотрит — все как есть готово: и дворец, и собор, и мост хрустальный, и деревья с золотыми и серебряными яблоками. |