Как услышал поп такие речи, крепко рассердился, схватил старика за бороду и ну таскать по избе: «Ах ты, окаянный, что выдумал, вонючего козла хоронить!» — «Да, вить, этот козел, батюшка, был совсем-таки православный; он отказал тебе двести рублей». — «Послушай, старый хрен, — сказал поп, — я тебя не за то бью, что зовешь козла хоронить, а зачем ты по сю пору не дал мне знать о его кончине; может, он у тебя уж давно помер».

Взял поп с мужика двести рублей и говорит: «Ну, ступай же скорее к отцу дьякону, скажи, чтоб приготовлялся: сейчас пойдем козла хоронить». Приходит старик к дьякону и просит: «Потрудись, отец-дьякон, приходи ко мне в дом на вынос!» — «А кто у тебя помер?» — «Да вы знавали моего козла, он-то и помер!». Как начал дьякон хлестать его с уха на ухо. «Не бей меня, отец-дьякон, — говорит старик, — ведь козел-то был, почитай, совсем православный; как умирал — тебе сто рублей отказал за погребение». — «Эка ты стар да глуп, — сказал дьякон, — что же ты давно не известил меня о его преславной кончине; ступай скорей к дьячку; пущай прозвонит по козловой душе!»

Прибегает старик к дьячку и просит: «Ступай, прозвони по козловой душе». И дьячок рассердился, начал старика за бороду трепать. Старик кричит: «Отпусти, пожалуй! Вить козел-то был православный, он тебе за похороны пятьдесят рублей отказал». — «Что же ты до этих пор копаешься, надобно было пораньше сказать мне; следовало бы давно прозвонить!» Тотчас бросился дьячок на колокольню и начал валять во все колокола. Пришли к старику поп и дьякон и стали похороны отправлять; положили козла во гроб, отнесли на кладбище и закопали в могилу.

Вот стали про то дело говорить промеж себя прихожане, и дошло до архиерея, что поп де козла похоронил по-христиански. Потребовал архиерей к себе на расправу старика с попом: «Как вы смели похоронить козла? Ах вы, безбожники!» — «Да, вить, этот козел, — говорит старик, — совсем был не такой, как другие козлы — он перед смертью отказал вашему преосвященству тысячу рублей!» — «Эка ты, глупый старик, я не за то сужу тебя, что козла похоронил, а зачем ты его заживо маслом не соборовал!..» Взял тысячу и отпустил старика и попа по домам.

№12. Поп-ворожейка

Жил-был поп, по прозванию Жаворонок; а при нем дьячок находился: оба горькие пьяницы. Овдовел и поп, овдовел и дьячок, и начали еще больше прежнего пить горькую. Пропили сначала дьячково имение, а после промотали и батьково. Не на что стало опохмелиться. Говорит поп дьячку: «Возьми, свет, с крылоса церковные книги; заложим в кабак, а после, как поправимся — назад выкупим». Дьячок сейчас сграбастал книги, заложил в кабак и кутнули с попом на славу. Наутро голова трещит, надо бы опохмелиться — да опять не на что! Как быть? Откуда достать? «Погоди, свет, — говорит поп, — что ни будет, а я свои ризы заложу, дак еще с тобой погуляем». Заложили ризы и тут же пропили с дьячком все деньги.

Вот так-то они в две недели все церковные вещи обработали; все в кабак пошло.

Приходит воскресенье, а попу и обедни отслужить нельзя: нет ни одной книги, ни одной ризы — не во что и одеться. «Что нам делать, дьяче?» — «Не знаю, батюшка. Что вам угодно, то и делайте; ведь с вас, не с меня спросят» — «Ну, я вот больным скажусь; пускай люди знают, что оттого обедни нет, что поп заболел».

Прошло одно воскресенье, и другое, и третье, а до церкви все не звонят. Люди поговаривают: «Батько крепко болен. Нельзя же нам быть без службы божией, станем просить себе другого попа».