– Вот такими треками надо расслабляться! – Молодой человек аккуратно отложил диск с соломинкой, откинулся на подголовник, расплылся в довольной улыбке.

– А если менты? – наморщила лоб Маргоша, неторопливо отхлебывая из бутылки.

Предположение необычайно развеселило Алекса.

– Ты чего, какие менты? Посмотри, на какой тачке я езжу! С какими козырными номерами! Да и не забывай, кстати, кто у меня папа. Мне вообще можно все! Вообще по жизни. Догоняешь, про что я?

Блондинка сделала большой глоток и опустила бутыль в кармашек на дверце.

– Вау! И кто у нас папик?

– Большой человек, – со значением кивнул юноша. – Один из самых авторитетных в Москве, а значит, и во всей России. А больше тебе знать о нем необязательно.

– Он у тебя тоже коксом за рулем долбится? – с дурашливым смешком уточнила Маргоша. Она уже была сильно под градусом, азарт ночной гульбы кружил ее, словно в водовороте.

– Нет, он человек старой закалки, только хорошую водку уважает. – Алекс закурил, но тут же выбросил сигарету из салона и мазнул красноречивым взглядом по оголенным коленям Маргоши.

– Что, зачетно? – кокетливо спросила та.

– А давай прямо сейчас и начнем! – Нетерпеливая рука юноши тут же полезла под платье. – У меня тут сиденья на три пятнадцать раскладываются. Знаешь, какой суперский сексодром? Еще и с подогревом!

– А-а-а-лекс, – барышня несмело убрала руку со своего колена. – Ну что мы как прыщавые малолетки из Южного Бутова? Ночью, в тесной машине, никакого комфорта… В душ потом и то не сходишь. Никакого кайфа от собачьего лайфа!

– Давай, давай, чика, не тупи, не маленькая. – Молодой человек бесстыдно задрал подол платья и запустил руку в белье девушки. – Будет хоть потом что вспомнить! Детям и внукам станешь рассказывать, как с самим Алексом в его тачке кувыркалась!

– Ну, давай лучше на да-аче, – несмело попросила блондинка. – Не люблю я так! Просто извращение какое-то…

– А я сказал – тут! – Рука молодого человека уже нагло стягивала с девушки белье.

По всему было видно, что в этот момент Алекса может остановить лишь мгновенная кастрация, но никак не вялые контраргументы спутницы.

– Ой! Больно! Зачем же щипаться? – Маргоша пронзительно взвизгнула, подхватила ридикюльчик и, путаясь в приспущенных трусиках, с неожиданной резвостью выскочила из салона.

– Стой! Стой, дура!

Молодой человек вылез из машины, но блондинка, поправляя на ходу сбившееся платье, уже бежала к стоянке такси рядом с супермаркетом.

– Дурак, садист, хам, – бросила она через плечо, – папочку своего пальцем в задницу трахай!

Убегая, Маргоша споткнулась на подвернувшемся каблуке, неловко растянулась в луже, но тут же вскочила и резво бросилась к ряду машин с желтыми фонариками на крышах.

– Жалеть потом будешь!

Алекс нервно плюхнулся за руль. Прищурился, размышляя, стоит ли ему догонять блондинку, и решил, что не стоит. Глаза его окончательно заиграли наркотическим мерцанием. Язык, щеки и гортань словно одеревенели, зато мир постепенно заиграл яркими красками. Перед внутренним взором завертелся гигантский калейдоскоп, переливаясь фантастическими картинками. Пространство мгновенно расслоилось на все цвета радуги, под черепной коробкой послышался приятный умиротворяющий гул. Калейдоскоп ритмично вращался, постепенно ускоряясь, и волшебные узоры сменяли друг друга со все возрастающей скоростью, пока не превратились в сплошную радужную круговерть.

Влажный ночной ветер раскачивал на столбе уличный фонарь, и лампочка в нем, видимо, догорала свой срок, потому что от рывков ветра фонарь то вспыхивал тревожным желтым светом, то гас. В какой-то момент Алексу начинало казаться, что он выплясывает на танцполе любимого клуба.