Внутри закипала ярость, и она ощущалась куда острее и жарче, чем мое страдание. Босс смотрел сверху и ухмылялся, как будто не он прямо сейчас убивал пятерых человек вместо одного. Мои ребята ждали меня, а он, мать его, ухмылялся.

Я поклялась, что вытащу их из нашей тюрьмы, а все эти ублюдки одобрительно ревели, наблюдая, как противник снова напал и схватил меня за руку.

Он сжал мое предплечье, собираясь подставить меня прямо под занесенное мачете, и тут из меня хлынули все сдерживаемые эмоции.

Обжигающая горло ярость вырвалась изо рта с душераздирающим воплем. Она сотрясла мои кости и отразилась в каждой частице моего существа.

Казалось, вопль длился бесконечно. Он звенел у меня в голове, заглушая радостные возгласы и топот. Выкручивающая, разрывающая агония окутала меня, наполнила мой рот металлическим привкусом крови, и…

Глава 2. Рива

Моргнув и разлепив ресницы, я обнаружила, что смотрю вниз, на пол бойцовского ринга. Я сгорбилась, упершись руками в пол. По потертой бежевой поверхности тянулись свежие царапины от моих когтей.

В нос ударил самый ужасный запах из всех, с какими я только сталкивалась. Как будто в вонючий общественный туалет бросили сырое мясо.

Мой желудок скрутило, к горлу подступила желчь. Сплюнув, я подняла голову и тут же застыла.

Все вокруг было мертвецки неподвижным.

Все вокруг меня олицетворяло саму смерть.

Ни один из ужасов, которым меня подвергали, не подготовил меня к этому.

По всем трибунам были разбросаны тела, но они выглядели совсем не так, как должны выглядеть люди. Я оцепенела при виде неестественных форм, которые приняли изуродованные конечности и торсы, забрызганные кровью там, где виднелась разорванная кожа.

Как будто по толпе протопал великан, а потом, в завершение, все перемешал.

Мой взгляд устремился к ближайшему телу – трупу моего бывшего противника, распростертому на полу всего в нескольких футах от того места, где скорчилась я.

На месте его рта зияла огромная разорванная дыра, как будто кто-то схватил его одной рукой за подбородок, а другой за щеку, и потянул в противоположные стороны, ломая челюсть. В луже крови под его головой валялись вырванные с корнем зубы. Его безжизненные глаза выпучились так сильно, что чуть ли не выскакивали из орбит.

Его конечности были раскинуты в стороны, переломаны и согнуты в полудюжине мест, как будто в них гораздо больше суставов, чем положено иметь нормальной руке или ноге. Там, где плоть была разодрана, поблескивали зазубренные концы костей.

Его торс представлял собой кратер с вдавленными внутрь ребрами. На его неоново-зеленых тренировочных шортах темнело пятно, стекающее в желто-коричневую лужу под задницей: он одновременно обмочился и сделал кое-что похуже.

Пока я рассматривала останки, к горлу подступило еще больше желчи, и меня стошнило.

По полу разбрызгался полупереваренный ужин из спагетти и фрикаделек – босс всегда хотел, чтобы перед дракой я подкреплялась углеводами. Я отдернула руки назад, и, хотя мой желудок все еще бурлил, заставила себя подняться на ноги, чтобы снова осмотреть помещение.

Когда мое внимание переключилось на кровавую бойню за пределами клетки, где лежали десятки таких же искореженных, изуродованных тел, как и то, что распростерлось прямо передо мной, я отдаленно осознала, что вполне уверенно стою на ногах. Внутри все переворачивалось, а грудь сжималась от ужаса, но головокружение, вызванное тем, чем меня накачал босс, исчезло.

Босс. Мой взгляд устремился к его месту на возвышении, и я сделала прерывистый вдох, который наполнил мои легкие еще более ужасной вонью.

Его отбросило на подлокотник кресла. Позвоночник согнулся так сильно, что голова почти касалась коленей. Глазные яблоки свисали из орбит, а на сиденье рядом с ними лежала оторванная челюсть.