Утреннее поведение пчел говорит еще об одной их способности. По всей вероятности у них есть память на недавно совершенные дела. Проснувшись утром от первых теплых лучей солнца, упавших на лесную полянку с ульями, сборщицы меда, не мешкая, не ожидая сигналов от пчел-разведчиц, помчались сразу кверху за большую темную гору на плантации цветущей камнеломки, туда, где они работали прежде. И, кто знает, случись кратковременное ненастье, они вспомнили бы о своих посещениях этого растения и через несколько дней.

Пока еще никто не ставил экспериментов, чтобы доказать сколько времени помнит мохнатая труженица свои маршруты. Долгая память ей не нужна и даже вредна. Природа изменчива, и там, где недавно обильно цвели цветы и жужжали насекомые, через неделю может ничего не оказаться.

Обитательница песчаной пустыни

Рано утром нас разбудила песня кукушки. Сквозь марлевую сетку полога видны синее небо, голубая река и желтые барханы в колючих деревьях. Совсем рядом по песку бегает трясогузка и, помахивая хвостиком, разглядывает наш бивак.

Мы притащились сюда к берегу реки Или вчера вечером с шоссейной дороги. Отсюда должен начаться наш путь по воде. Разве сейчас до завтрака? Скорее раскрыть брезентовые тюки и собрать лодку! Но как только стало припекать солнце мимо нас стали носиться с грозным гудением громадные иссиня-черные пчелы-ксилокопы. Около зацветшей ивы собрался рой всяких диких пчел-любителей пыльцы и нектара.

Наконец лодка собрана. Сейчас бы следовало позавтракать и приготовиться к отплытию. Но пришлось все оставить. У самого носа лодки упала небольшая серая пчелка и буквально на глазах потонула в песке, не оставив следов своего погружения. Пчелу никто не преследовал, и она ни от кого не пряталась: в песке, видимо, находилось ее жилище. Но как же пчела умудрилась построить норку в сухом песке, как ей удается находить свое жилище и так ловко к нему пробираться сквозь материал столь ненадежный для строительства убежища? Может быть, все это мне показалось, и пчелка просто скользнула в сторону?

Придется мне залечь около лодки на горячем песке и притаиться. Ожидание утомляет. Солнце греет сильнее, и песчаный бархан начинает пылать жаром. Белая трясогузка давно исчезла. Замолкли птицы. С реки доносится вялое кваканье лягушек. Радуясь теплу, носятся друг за другом ящерицы, прочерчивая по песчаной глади барханов причудливые узоры.

В том месте, где я видел зарывшуюся пчелку, все еще никого нет. Уж не прозевал ли я выход пчелы? Но вот песок внезапно всколыхнулся, показалась голова, грудь; серая мохнатая пчелка выскочила наверх и, такая торопливая (хотя бы чуточку задержалась!), вспорхнула и исчезла. Все это произошло в течение какой-то доли секунды. Сколько времени она будет летать и когда возвратится обратно?

Пока я раздумываю, с другой стороны лодки начинает виться такая же небольшая пчелка, она что-то долго и настойчиво ищет. Временами ее усердие будто иссякает, она отлетает в сторону, но вновь бросается на поиски. Где и как найти норку, когда поверхность песка перетоптана нашими ногами и исковеркана до неузнаваемости. Иногда пчелка садится на песок, но опять взлетает.

Трудно пчелке искать потерянное жилище. Какое сейчас чувство руководит ею? Наверное, не обоняние и не слух. Но вот, наконец, она упала на поверхность бархана и мгновенно исчезла в песке.

Долго и осторожно я роюсь в том месте, где скрылась пчелка. Сначала идет сухой и горячий сыпучий песок. Потом на глубине пятидесяти сантиметров появляется плотный и слегка влажный слой. В нем я легко обнаруживаю норку. Она опускается почти вертикально вниз еще на глубину около полуметра. Вот ее конец. Там, сжавшись в комочек, недовольно жужжит крыльями сама хозяйка. От норки в стороны отходят ячейки, забитые желтой пыльцой.