|
Муравей приподнялся на ногах, раскрыл челюсти, чуть изогнулся, вытянул усики, наклонил голову, сомкнул челюсти. Прикосновения быстрых ног паучка ему нравятся, так, наверное, муравьи гладят друг друга в минуты отдыха и покоя. Паучок же прижимается к муравью, его ноги дрожат все быстрее и уже не две, а четыре мечутся в нежном постукивании по муравью. А тот покорен неожиданной лаской, поглощен ею, застыл, не шевелится, лишь чуточку вздрогнул, слегка подпрыгнул на месте. В это мгновение я вижу то, чего не ожидал: паучок, расправив ядоносные крючки своих хелицер, быстро прокалывает острыми иголочками тонкую перепонку между телом и основным члеником ноги! Муравей же согнулся, поникли его чуткие усики, конвульсивно вздрогнули ноги, и он медленно повалился на бок.
Теперь ноги хищника уже не вибрируют. Пассы гипнотизера прекратились. Личина доброжелателя сброшена. Схватив свою жертву за талию, он скрывается в первой попавшейся на пути щелке. Солнце скрывается за горы, ущелье погружается в глубокую тень, все муравьи прячутся, а вокруг муравейника в укромных уголках засыпают их маленькие враги. Быстро наступают сумерки. Громче шум речки. По скалистым вершинам гор, покрытых льдами и снегами, скользят красные лучи заходящего солнца. Рано утром я встречаю зарю вместе с муравьями и с нетерпением слежу за ними. Горный воздух спустился с ледников вниз. Прохладно и свежо. Ну, как начнут свою охоту паучки! Но паучков нет и будто никогда не было. Весь день я наведываюсь к муравейнику и не могу застать ни одного. Но вот солнце склонилось к горам, упала в ущелье тень, и я опять вижу сразу нескольких паучков. Они то не спеша бродят вокруг, то затаиваются в укромном уголке, то быстро перебегают с места на место. Первая начала охоту большая грузная паучиха. Молниеносный бросок сзади, укус за ногу муравья-амазонки и скачок в сторону. Амазонка замерла, застыла, как была с вытянутыми усиками, потом нагнула голову, встрепенулась, взмахнула несколько раз одной ногой и повалилась на бок. Паучиха степенно обошла вокруг погибающего муравья и, не прикасаясь к нему, удалилась. Через две-три минуты амазонка мертва, паучиха же возвратилась, не торопясь, для верности, укусила ее еще раз в основной членик передней ноги и утащила добычу под камень. И никакой обманной ласки, трепета тонких ног. Просто ловкий бросок быстрого и ядовитого хищника. Я разочарован, чувствую себя обманутым. Все оказалось не таким, как сначала, а обычным, будничным. Но надо продолжить наблюдения. Что будет дальше? Вот еще нападение. Быстрый, мгновенный, почти незаметный укус за кончик ноги в самую лапку. Муравей сразу же остановлен, застывает в той позе, как был, будто почувствовал что-то недоброе, вглядывается в окружающее. Муравьи чувствуют, что с товарищем произошло неладное, столпились, наперебой ощупывают усиками, словно сочувствуют. А паучок кружит возле сочувствующих, наткнулся на них, отскочил пугливо. Выждал, когда никого не стало, вновь приблизился к добыче. Опять легкое прикосновение, укус в другую ногу, еще укус в кончик брюшка. Добыча побеждена, скрючилась, застыла. Потом все тот же последний, традиционный, без игры ногами укус в основной членик передней ноги — и победное шествие с трофеем. У одного охотника неудача. Умирающего муравья схватил товарищ, уволок к самому входу и там оставил. Паучок бродит вокруг, не может найти добычу. Другой — такой же неудачник — бросился догонять, хотел укусить носильщика, но промахнулся и, будто сконфузившись, спрятался в щелку. Может быть, после того, как заряд яда пропал впустую, нужна передышка, чтобы он вновь накопился в ядовитых железах? Муравьи, оказывается, знакомы с паучками. Натыкаясь на них, гонятся за ними, свирепо раскрыв челюсти. Один паучок сталкивается с муравьем голова к голове и сразу же бросается в обход, чтобы нанести укус с тыла. Муравей быстро поворачивается головой к врагу: на близком расстоянии оба хорошо видят друг друга. |
