На кончиках зеленых ветвей саксаула среди множества галлов рос маленький, удлиненный, яйцевидный галл. В нем обитали едва различимые даже под сильной лупой клещики. Галлы были нежными и легко раздавливались пальцами. Поэтому собирать их приходилось особенно осторожно: под галл подставлялась пробирка, а веточка с ним отрезалась ножницами.

Но каково же было мое удивление, когда однажды в пробирке некоторые из «галлов» внезапно ожили и стали медленно ползать по стенке, пытаясь выбраться наружу. А из одного «галла» выполз, оставив прозрачную оболочку, почти окрепший жучок — саксауловая щитоноска. Тут сразу стало ясно, что личинки щитоносок в точности копировали галлы клещиков и были так на них похожи, что даже вблизи ничем не напоминали личинку жука. Оказывается, личинки забирались на кончик зеленой веточки, отставляли в сторону под прямым углом тело и начинали грызть верхушку. Здесь все в том же положении они линяли и желтая шкурка повисала на кончике тела, усиливая сходство с галлом. Одной веточки вполне хватало, чтобы, не меняя места и положения тела, превратиться из личинки во взрослого жука. Только после этого насекомое оставляло веточку-кормилицу.

Сходство личинки с галлом не случайно. Это подражание выработалось в течение многих тысячелетий. С тех пор, разглядывая галлы клещиков, я каждый раз задавал себе вопрос: настоящий это галл или поддельный?..

Экскременты не нужны никому, разве только навозникам. И нашлось немало подражателей этому субстрату. Насекомые украшают себя экскрементами ради защиты от врагов. Совершенно белые молодые гусеницы шелкопряда Triloqua obliquissima похожи на птичьи экскременты, особенно когда сидят на листьях. Но потом, подрастая, они сменяют этот непрезентабельный наряд на зеленоватый с красными пятнами и выростами и тогда приобретают более благородное сходство с чешуйками основания черешков дерева. Бабочка пяденица Problepiss aegretta очень похожа на птичий помет и сидит неподвижно, тесно прижавшись к поверхности листьев. Почти так же поступает гусеница ночной бабочки Acronycta. Вначале она похожа на птичьи экскременты, но, подрастая, становится ядовитой и тогда, более не скрываясь, приобретает яркую синюю с желтыми пятнами окраску. Многие мелкие ночные бабочки, сидя в спокойном состоянии на листьях с распростертыми крыльями, напоминают разлившийся по листу птичий помет. Другие бабочки похожи на помет благодаря цилиндрической форме тела.

...Солнце склонилось к горизонту, когда мы покинули пологую гору с каменными столбами. Еще несколько спусков и подъемов — и впереди внезапно появилась громадная ровная пустыня, простирающаяся вдаль к синему горизонту. Сбоку, в стороне от дороги, виднеется темное пятно, почти черное на светлом фоне пустыни. В ту сторону идет слабо заметная дорога. Мы едем по ней, рассекая похолодевший вечерний воздух. Темное пятно растет с каждой минутой, и перед нами — совсем другой мир: густой лесок из могучих старых ив, очень маленький, не больше сотни метров в диаметре, крохотный кусочек леса среди громадной сухой пустыни!

Под ногами сыро, прохладно и сумрачно. В прозрачную воду маленького родника шлепаются испуганные зеленые лягушки. Чуть шевельнулась высокая трава, и в ней мелькнул хвост большого полоза. Испуганный нашим появлением, он скрылся в куче камней. В леске очень шумно. С вершин ив несутся крики воробьев — их здесь целое общество. Высоко на ветвях видны небольшие гнезда, а в стороне от них, на толстом суку, темнеет гнездо какого-то крупного хищника, сооруженное из груды палок и сучьев. Видимо, многим птицам лесок оказывает приют: на земле, траве, на стволах и ветвях белеют комочки птичьего помета.

Мой спутник решил посмотреть, что в гнездах птиц, и полез на иву, стараясь не притрагиваться к птичьему помету.