На полянках в лесу, на болотах, в поле над цветами всюду летают неутомимые мухи-сирфиды. Они любят большие белые цветы зонтичных растений, на которых проводят время в обществе пчел, ос, шмелей — насекомых решительных, независимых, вооруженных острыми кинжалами и ядом. Внешне сирфиды похожи на них, особенно на ос, подражая им яркими желтыми поперечными полосами на темном фоне брюшка. Часто сирфида так успешно преображается, что долго вглядываешься и спрашиваешь себя: кто это? Муха или оса?

^{Муха-сирфида внешне очень похожа на осу}

И все же, не веря своим глазам и подозревая столь распространенный в мире насекомых обман, тянешься за лупой. Усики короткие, крыльев не четыре, а два — муха!

...Вдоль крутого берега большого оросительного канала тянется полоска колючего осота. Его лиловые соцветия пахнут сильно и приятно. Многие цветы еще не раскрылись, некоторые давно уже отцвели, и белеют пушистые головки. На запах осота слетаются разные насекомые. Но больше всего каких-то крупных пчел, собирающих на цветах пыльцу. Задние ноги пчелы кажутся толстыми от собранной пыльцы — как говорят пчеловоды, с обножкой.

Пчелы, вьющиеся над осотом, крупнее домашних. Они почему-то не очень трудолюбивы, иногда совсем не по пчелиному затевают погоню друг за другом, уносятся вдаль, возвращаются обратно к цветам, ведут себя легкомысленно и беззаботно. Да пчелы ли это? Нет ли тут какого-нибудь обмана?

Делаю два шага вперед, к колючей полоске осота, напряженно всматриваюсь: ровный полет, знакомое пенье крыльев, загруженные пыльцой задние ноги. Насекомое садится на цветок и вдруг преображается, становится самой обычной сирфидой. Вот неожиданность: в воздухе — пчела, а на растении — муха!

Как велика сила образа! Незначительный, но типичный штрих какого-либо животного для нас достаточен, чтобы дополнить все остальное воображением. Только одни ноги, похожие на пчелиные, — с обножкой, а нам кажется — настоящая пчела, и невольно рука тянется за пинцетом, чтобы вытащить ее из сачка, — ведь просто рукой нельзя, ужалит. Ноги у сирфиды, оказывается, самые обыкновенные, и нет на них никакого утолщения, похожего на обножку. Удивление так велико, что невольно думаешь: не показалось ли все это? Но, как и прежде, над цветами реют сирфиды и у всех толстые ноги, будто с обножкой.

Нет, не показалось. Нужно только усесться на одном месте, не двигаться и подождать, когда муха подлетит поближе, и хорошо рассмотреть ее в лупу. Оказывается, во время полета муха прижимает голень к бедру, отставляет задние ноги книзу и вибрирует ими. Ноги утолщаются, как у пчелы. Подражанию помогают густые волоски. Наверное, они только для этого и существуют. Ловкая подделка!

^{Ядовитая гусеница молочайного бражника имеет очень яркую внешность}

В тропической Америке живут несъедобные бабочки геликониды. Птицы их никогда не трогают. Многие вполне съедобные бабочки из других семейств подражают геликонидам не только окраской и формой, но и манерой полета. Брем писал, что иногда это сходство так велико, что даже знатоки ошибаются и не могут сказать, видя летящую бабочку, геликонида это или только ее «подражательница».

Виды насекомых, отличающиеся способностью подражать другим, чрезвычайно изменчивы. Нередко вид существует в двух скрещивающихся между собой вариациях, одна из которых подражает сильному, ядовитому насекомому. Такова бабочка махаон рода Papilio. Подражают только самки. Черная вариация похожа на бабочек другого вида, желтая — обычная. Черная преобладает над желтой в той местности, где в изобилии водится ее модель.

Путешествуя по Амазонке, польский натуралист А. Фидлер встретил бабочку, на нижней стороне которой изображена сова с двумя выпученными глазами, острым клювом и точным узором оперения.