|
И сами мы тоже будем лежать здесь, когда придет наш срок. Есть некоторые вещи — мы все о них знаем, но стараемся спрятать их поглубже и вспоминать о них пореже. Мы все знаем: существует что-то вечное. И это не дома, не названия, и не земля, и даже не звезды… Каждый в глубине души чувствует, что есть что-то вечное, и это вечное как-то связано с человеком. Все великие люди всех времен твердят нам об этом вот уже пять тысяч лет, и все-таки, как ни странно, вечное постоянно ускользает от нас.
Вы знаете не хуже меня, что мертвые довольно скоро перестают интересоваться нами, живыми. Мало по малу от них ускользают земля, и былые мечты… и былые радости И они остаются здесь до тех пор, пока все земное в них не сгорит — полностью, дотла, и за это время то, что происходит в Гроверс-Корнерсе постепенно становится им все более и более безразличным. Любовь и вражда , нужда и богатство — все, что имеет для нас такое огромное значение, здесь как-то тускнеет. Впрочем, здесь есть и живые люди. Вот идет девушка, которая давно покинула Гроверс-Корнерс. РЕБЕККА. Добрый день. Джо Стоддард? ДЖО СТОДДАРД. Добрый день, добрый день… Постойте-ка… Что-то я Вас не припоминаю… РЕБЕККА. Я — Ребекка Крейг… Когда-то моя фамилия была Гиббс… ДЖО СТОДДАРД. Ну конечно, конечно… Вас и не узнать! Надо же, жива! Я хочу сказать, столько людей поумирало, а Вы — живы! Долго же Вас не было, Ребекка. РЕБЕККА. Скоро уже шесть лет. Мы с мужем живем теперь в Баффало, но когда я узнала, сразу решила приехать, навестить своих, родные места… А Вы неплохо выглядите, Джо… ДЖО СТОДДАРД. Спасибо, не жалуюсь. Я всегда говорю: молодых тяжело хоронить. Они сейчас придут. Мне пришлось прийти сюда спозаранку, а сын распоряжается там, в доме покойницы. РЕБЕККА (подходит к Уолли). Уолли Уэбб! Милый, славный Уолли! Я уже стала забывать, что он здесь… Конечно, конечно… ДЖО СТОДДАРД. Да, Уэббы потеряли сына лет семь-восемь назад, а сегодня снова такое горе… Да и доктор Гиббс… Когда Вы говорите, мы хоронили Вашу матушку? РЕБЕККА. Шесть лет назад, Джо. ДЖО СТОДДАРД. Шесть лет, шесть лет… МИССИС ГИББС. Это моя дочь, Ребекка. Ребекка Крейг. САЙМОН СТИМСОН. Мне всегда не по себе, когда они здесь, рядом. МИССИС ГИББС. Да будет Вам, Саймон. РЕБЕККА. Джо, а кто выбирает стихи для надгробий? ДЖО СТОДДАРД. По большей части, родные. РЕБЕККА. Странно, это эпитафия совсем не во вкусе Уолли! Господи, как давно все это было, Джо! (Подходит к нему). Джо, а где… Я хочу… А где мама? ДЖО СТОДДАРД. Там, с Херси. РЕБЕККА (подходит к миссис Гиббс). Мама… (Отворачивается к Саймону Стимсону). Он ведь был церковным органистом? У нас тогда говорили, что он сильно пьет.. ДЖО СТОДДАРД. Да, на него валилась целая куча несчастий… Покончил с собой, слышали? РЕБЕККА. Да что Вы? ДЖО СТОДДАРД. Повесился на чердаке. В городе пытались замять эту историю, но такого, конечно, не скроешь. Вот он сам выбрал себе эпитафию. Посмотрите вон там. Это даже не стихи. РЕБЕККА. Но тут несколько нот и все. Что ж это значит? ДЖО СТОДДАРД. Откуда я знаю? Об этом писали тогда в бостонских газетах. РЕБЕККА. Джо, отчего она умерла? ДЖО СТОДДАРД. Кто? РЕБЕККА. Моя невестка. ДЖО СТОДДАРД. А Вы разве не знаете? Что-то случилось во время родов. И ведь рожала-то второго… РЕБЕККА. Могила будет здесь? ДЖО СТОДДАРД. Да, им там стало уже тесновато, вот они и решили занять новый участок на аллее «Б»… Вы уж меня извините. Идут. МИССИС СОМС. Кто это, Джулия? МИССИС ГИББС(не поднимая глаз.) Моя невестка, Эмили Уэбб. МИССИС СОМС(немного удивлена, но также спокойно). Подумать только! На дороге, наверное, непролазная грязь. |
