— Нет, вы лучше посмотрите, как я с ним ковыляю, — отрывисто проговорила она. — Вот, видите? Скоком, да вперевалочку, да хром-хром-хром. Безобразно, правда?

— А по-моему, вы и без него можете обходиться, — сказал Хлюп.

Маленькая швея снова села к столу, подала Хлюпу костыль и проговорила с доброй улыбкой:

— Спасибо вам.

— Полочку и шкатулку я вам тоже смастерю, и с удовольствием, — сказал Хлюп, прикинув размер костыльной перекладины у себя на рукаве и бережно поставив костыль на место. — Мне рассказывали, что вы очень хорошо поете, а лучшей платы, чем песня, для меня быть не может. Я большой любитель пения и сам, бывало, частенько пел миссис Хигден и Джонни разные комические куплеты с разговорами. Но это, наверно, не по вашей части?

— У вас добрая душа, молодой человек, — сказала кукольная швея. — Очень, очень добрая. Я принимаю ваше предложение… Надеюсь, его это не заденет, — добавила она после минутного раздумья и пожала плечами. — А если заденет… так пускай.

— Вы это про своего названого отца, мисс? — спросил Хлюп.

— Нет-нет! — воскликнула кукольная швея. — Это все он у меня на уме. Он, он, он!

— Он, он, он? — повторил Хлюп, озираясь по сторонам. — Где же этот «он»?

— Он. Который будет за мной ухаживать и женится на мне, — пояснила мисс Рен. — Какой же вы бестолковый!

— Ах, он! — сказал Хлюп и призадумался и даже немного помрачнел. — Мне это и в голову не пришло. А когда он появится, мисс?

— Что за вопрос! — вознегодовала мисс Рен. — Кто это может знать!

— А откуда он возьмется, мисс?

— Господи твоя воля! Кто это может сказать! Откуда-нибудь да возьмется, когда-нибудь да появится. Больше мне о нем ничего не известно.

Ее ответ так развеселил Хлюпа, будто это была невесть какая остроумная шутка, и, откинув голову назад, он зашелся от смеха. Глядя на его нелепую физиономию, рассмеялась и кукольная швея, да как весело! Они смеялись долго и перестали, только когда совсем умаялись.

— Ну, хватит, великан, хватит! — воскликнула мисс Рен. — Что это вы — живьем хотите меня проглотить? Скажите лучше, зачем вас сюда прислали, я еще этого не слышала.

— За мисс-гармоновой куклой, — ответил Хлюп.

— Так я и думала, — сказала мисс Рен. — А мисс-гармонова кукла вас дожидается. Она укутана с ног до головы в серебряную бумагу, будто в новенькие ассигнации. Обращайтесь с ней осторожнее, и вот вам моя рука, и спасибо вам еще раз.

— Я осторожно ее понесу, так осторожно, будто она вся из золота, — сказал Хлюп. — И вот вам обе мои руки, мисс, и скоро я опять вас навещу!

Но самым большим событием в жизни мистера и миссис Джон Гармон в их новой жизни был приезд мистера и миссис Юджин Рэйберн. Как осунулся, как изменился Юджин! Куда девалась его былая светскость! Он шел, тяжело опираясь правой рукой на палку, левую положив на плечо жены. Но ему день ото дня становилось все лучше и лучше, силы прибывали, и врачи начинали поговаривать, что со временем и шрамы у него на лице будут не так заметны.

Да! Большое это было событие, когда мистер и миссис Юджин Рэйберн приехали погостить к мистеру и миссис Джон Гармон, у которых, кстати сказать, уже давно гостили мистер и миссис Боффин, — веселые, счастливые и занятые большей частью созерцанием витрин в лавках.

Миссис Джон Гармон по секрету поведала мистеру Юджину Рэйберну о том, какие чувства питала к нему его теперешняя жена еще в те дни, когда он был беспутным повесой.