Белудж удалился к своим конникам, и вскоре разведка, состоящая из опытных следопытов малочисленного народа, выходцев из Ирана, скрылась за поворотом, набросив поверх своего белоснежного национального одеяния камуфлированные халаты. Сам же Юлдаш начал внимательно осматривать из бинокля левый от Кайрабада хребет. Метр за метром он ощупывал вершины перевала. Но ничего особенного не заметил. И вообще в ауле было тихо, казалось, что услышанные ранее взрывы и автоматные очереди были просто миражом, акустическим обманом. Но грохот боя слышал не только Юлдаш, его слышали и его люди. И именно со стороны, где находился завод Вахтанга. То, что на аул напали, не вызывало сомнений, не мятеж же подняли дохляки-рабы, еле передвигающие свои исколотые ноги.

Возникал вопрос: кто это такой борзый посягнул на бизнес самого Вахтанга? Один из тех, кого наркобарон «кинул» при дележе прибыли? Маловероятно! Те люди, что входили в картель, не посмели бы и пальцем пошевелить против грузина. Американцы? Те могли, но... не стали бы рушить налаженное производство героина и его транзита в Россию. Янки не меньше Вахтанга заинтересованы в наркотической агрессии против своего «стратегического союзника». Америке не нужна сильная Россия. А все эти встречи на высшем уровне, беседы без галстуков – лабуда. Политика, одним словом. Русским и американцам никогда не договориться между собой. Ведь тогда Россия реально сможет экономически подняться, и вновь противостояние, вновь две сверхдержавы, передел мира!

И все же кто такой смелый посягнул на вотчину Вахтанга?

Ошметки формирований обезумевших талибов, сметающих все на своем пути в родной Пакистан?

Шайтан их знает! Надо дождаться доклада разведки белуджей. Может, он внесет ясность в ситуацию вокруг завода.

Следопыты вернулись быстро, но ясность, на что надеялся Юлдаш, в обстановку не внесли. Из их доклада следовало, что в ауле все спокойно. Безлюдно, но спокойно, хотя кто-то явно атаковал завод. Несколько саманных мазанок были разрушены попаданием гранат, отсюда ранее слышался грохот разрывов, развалины продолжают дымиться, но их никто не тушит. На склонах ничего подозрительного не замечено. Может, неизвестные силы, что штурмовали завод, выполнив какую-то свою задачу, ушли в сторону каньона?

На последнее предположение Юлдаш ответил, отрицательно покачав головой:

– Нет! Никуда не ушли чужаки. Если они готовили акцию против завода, то и ущелье с каньоном обследовали. А там тупик, и горы пронзают облака. В той стороне ни спрятаться, ни подняться на перевал невозможно. Они, эти неизвестные, в ауле. Но... кто они?

Старший белудж спросил:

– А если это работа русских?

Юлдаш удивленно переспросил:

– Русских?

– Да, босс, русских!

– Ты сам-то подумал, что сказал? Откуда здесь взяться русским?

– Ай, кто знает?

– Ты вот что, брат! Вместо того чтобы пороть чушь, раздели свой отряд надвое и вышли их на оба хребта. Пусть пройдут по вершинам перевалов до аула. Ну, а я с остальными бойцами пойду к заводу по ущелью. Если те шакалы, что напали на аул, все еще находятся в нем, мы их накроем с трех сторон и выдавим к каньону, где и уничтожим. Выполнять приказ!

Белудж поклонился и, резко развернувшись, пошел к своему спешившемуся отряду. Люди в белых рубахах и широких шароварах сгруппировались возле начальника. Тот что-то быстро говорил на своем языке. Белуджа внимательно слушали, кивая чалмами в знак того, что понимают, о чем говорит их командир.

Спустя пять минут, разбившись на две равные группы по десять человек в каждой, набросив на свои экзотические костюмы маскировочное снаряжение, они споро начали подъем на хребты.

Дождавшись, пока половина отряда вышла на перевалы, Юлдаш приказал оставшимся в его распоряжении пуштунам и наемникам развернуться в две цепи и начать выдвижение к аулу, соблюдая дистанцию между шеренгами в тридцать метров.