– О да, пожалуйста! – В глубоком вздохе прозвучала бесконечная признательность. – Но встретиться нужно немедленно, а я живу в Сиднее... – Голос снова беспомощно дрогнул. – Мой муж занимает важный пост в правительстве, видите ли, и все наши переезды распланированы на год вперед. У меня нет веского повода поехать в ваш город, и у родных неизбежно возникнут подозрения, ежели я вдруг стану настаивать...

Смятение и непритворное отчаяние в голосе женщины растрогали Джейн, да и любопытство девушки разыгралось не на шутку, особенно после того, как собеседница призналась, что она жена Джералда Стерна, столпа консервативной партии и неутомимого поборника морали.

Сопоставив в уме все услышанное, Джейн догадалась, что мистер Стерн – человек властный, в личной жизни придерживается строгих викторианских правил и догм и от жены требует того же. Какие бы отношения ни связывали Элизабет и Томаса, ясно, что от домашних бедняжка не ожидает ни помощи, ни понимания. Они осудят ее и заклеймят презрением.

Джейн только что вернулась со съемок и еще не разобрала чемоданы. Но, не колеблясь ни минуты, она побросала вещи обратно в сумку, вылетела в Сидней в тот же вечер и сняла номер в отеле под именем «мисс Смит» – так хотела Элизабет. Актрисе не терпелось избавиться от ощущения полной беспомощности, взяв инициативу в свои руки, вместо того чтобы терпеливо ждать развязки событий.

Поспешный отъезд стал ее ошибкой. Прояви она больше здравомыслия, с Элизабет Стерн не случилось бы сердечного приступа и последующего паралича.

Черт!

На хрупкие плечи Джейн легло бремя вины. Правильный выбор – это самое главное, а Джейн знала, что за последние несколько недель наделала массу ошибок: и в карьере, и в личной жизни. Все ее решения оборачивались катастрофой, подумала она, глубоко вздыхая от жалости к себе.

– Мисс Лоу! Вам плохо?

Резкий, требовательный оклик развеял задумчивость девушки. Она оглянулась. Стив Нортон снял очки и внимательно глядел на нее; глаза его вовсе не казались близорукими. В них светилось жадное любопытство, и сердце Джейн тревожно сжалось: мозг собеседника явно напряженно работал. Этот человек слишком наблюдателен, чего доброго, и проницателен вдобавок!

– Простите... о чем это мы говорили? – отозвалась девушка, инстинктивно надевая маску обворожительной рассеянности, которая не однажды выручала ее в прошлом. – Боюсь, я сбилась с мысли. Со мною это бывает – воображение, знаете ли, разыгрывается.

Но несносный бухгалтер не пожелал менять тему.

– И мысли ваши, кажется, не слишком приятны, а? По выражению вашего лица я решил было, что крыло объято пламенем!

Ах, вот откуда этот тревожный взгляд! Должно быть, она его порядком испугала! Джейн состроила шаловливую гримаску.

– Поверьте, если бы самолет загорелся, вы бы имели удовольствие наблюдать представление куда более впечатляющее, нежели мечтательный взгляд в иллюминатор. Я актриса, помните? Меня учили все драматизировать.

Стив нахмурился и надел очки. На лице его было написано сомнение, губы неодобрительно сжались. Вот-вот он задаст очередной вопрос. Бог ты мой, неужели он не может расслабиться хоть на минуту? Ну не в настроении она вести глубокомысленные беседы! Она в отпуске, и все тут!

Решившись доконать собеседника, Джейн защебетала о пустяках, и вскоре глаза юноши потускнели. Потом он прикрыл рот ладонью, сдерживая зевок. Убедившись, что цель достигнута, девушка замолчала и отвернулась к окну, чтобы скрыть довольную усмешку, а мистер Нортон раскрыл заветную папку и с головой ушел в работу.