Метеоритный дождь среди ночи. Гонки на машине по бездорожью. Поцелуи с малознакомым мужчиной.

О, если бы Сьюзен могла заставить себя не думать о губах Филипа! Но это, похоже, было ей не под силу. А ведь именно эти мысли разрушительнее всего действовали на нее, и ее разлинованный и разграфленный, как школьная тетрадь, мир. Сколько неразумных, необдуманных выходок за последние несколько дней!

Вот и сейчас Сьюзен обнаружила, что ее рука, вовсе не интересуясь мнением своей хозяйки, вновь сняла телефонную трубку. Не понимая толком, зачем делает это, Сьюзен набрала номер Филипа.

— Алло.

Сьюзен вздрогнула от звука его голоса.

— Привет, Сьюзен, — сказал Филип. Его голос был сонным, но не раздраженным.

— Как вы догадались, что это я? — не утерпела Сьюзен, хотя намеревалась, услышав голос Филипа, просто повесить трубку.

— Догадался.

Снова этот знакомый насмешливый тон. Голос глубокий, низкий. Волнующий. Чувственный.

— И все же, как вы догадались, что это я, Филип? Полагаю, я все же не принадлежу к тому типу женщин, что способны звонить среди ночи.

— Знаете что, Сьюзен, самое печальное? Что ни я, ни вы толком не знаем, к какому типу женщин вы принадлежите на самом деле. Вы сами не знаете, какая вы настоящая.

— Неправда! — возмутилась Сьюзен. — Я — знаю.

Филип немного помолчал.

— Я рад, что вы позвонили. Жизнь порой преподносит нам сюрпризы.

Да уж, подумала Сьюзен, это точно. Мужчина, который, казалось бы, должен быть рад слышать голос своей невесты в любое время дня и ночи, не выказал ни малейшей радости и был всего лишь вежлив — но и только. А Филип, которого Сьюзен явно разбудила ночным звонком, похоже, действительно счастлив слышать ее.

— Итак, что скажете? — весело спросил Филип.

Сьюзен услышала шорох и поняла, что он поудобнее устраивается в постели. Вот он подкладывает вторую подушку под голову, готовясь к долгому разговору со Сьюзен, а не думает, как бы поскорее отделаться от нее. Сьюзен увидела это так же ясно, как незадолго до этого Барта в пижаме, халате и очках.

А ведь Филип, наверное, не носит фланелевых пижам, пронеслось у нее в голове. Скорее всего он вообще спит обнаженным…

— Д-до свидания, — пробормотала Сьюзен, радуясь тому, что Филип сейчас ее не видит, — щекам стало так горячо, что на них можно блины печь.

— Подождите, Сьюзен! Вы забыли сказать, зачем звоните.

А если сказать, что звоню просто так, что он подумает?

— Я звоню, чтобы сказать вам, что мы с Бартом собираемся назначить день свадьбы, — нашлась она.

Молчание, затем голос Филипа — тихий, мягкий, ровный:

— Я полагаю, это могло бы подождать до утра.

Сьюзен попыталась найти скрытый смысл в его словах, но у нее ничего не получилось. Ей на секунду вдруг показалось, что Филипу это известие неприятно.

— На самом деле я звоню не поэтому, — сказала Сьюзен. — Я просто хотела поблагодарить вас за эту ночь. Мне кажется, малыш Эмери запомнит ее на всю жизнь.

— Прекрасно. Я рад.

— Ну… спокойной ночи.

— Спокойной ночи, милая.

— Я уже, кажется, просила вас не называть меня так!

Филип рассмеялся мягким, бархатным смехом.

— О, простите меня. Я совсем забыл правила, но, может, вы сделаете скидку на то, что сейчас середина ночи, и простите меня?

— Я…

— Вам никогда не приходило в голову, что у вас слишком много правил?

— Нет.

— Как же ваш жених запоминает их все?

Какая странная ночь, устало подумала Сьюзен.