Он продекламировал:

— «На вершине государства стоит Император, который царит и управляет ради всеобщего блага. Личность его священна, и никто не имеет права смотреть ему в лицо. На Земле он воплощение божественности, и слово его есть слово Божье. Ниже стоит знать…»

Тинкар немного помолчал.

— Я верю, или почти верю, в это. Любой другой образ жизни показался бы мне немыслимым. Однако вы существуете, вы, потомки ученых-предателей, и я начинаю верить, что вам под силу уничтожить Империю, если вы захотите!

Так вот. С тринадцати лет меня ждала казарма. Лекции, сплошные технические лекции: математика, физика, химия, биология. Нас обучали ремонтировать свои звездолеты, выживать и сражаться во враждебных мирах. Подъем в пять утра, отбой в половине девятого, в любое время года. И физическая закалка, да еще какая! Бег, прыжки, плавание в ледяной или почти кипящей воде! Метание гранаты, копья, стрельба из пистолета, пулемета, бластера! Обращение с пушками при тридцатиградусном морозе, когда кожа прилипает к стали и когда из-под содранной кожи течет кровь, которой никак нельзя запачкать тренировочный мундир! И дисциплина, бесчеловечные наказания в течение многих суток! Наказания кнутом, лишением пищи, воды, сна, и это не самое худшее! Я прошел через все это ради великой славы Империи! А теперь вы хотите, чтобы я согласился с тем, что жил впустую? Как я могу? Я гвардеец и останусь им до самой смерти ради Импе… Вот снова вырвалось это слово! А еще добавьте к перечисленному тренировки в бою, с оружием или без него…

Он глянул на свои сжатые кулаки.

— Я могу убить человека, как курицу, одними пальцами! Убивать. Я умею это делать лучше всего. Вы не желаете принять меня в свое общество, ведь я планетная вошь. Но захотите ли вы принять меня, если я буду сомневаться в том, что смогу стать одним из вас? Нас разделяет слишком многое.

— Куда меньшее, чем ты считаешь, быть может. В космосе есть цивилизации и похуже твоей. Мфифи…

— Что это за твари?

— Это нелюди. Как и мы, они живут в городах-бродягах. Они грабят наши города, уничтожают их. Случается, побеждаем и мы. Но чаще…

Она перечислила несколько названий:

— «Кантон», «Ута», «Эспана», «Дрезден», «Рио», «Париж II», «Норж II»… Пропали в Пространстве. Один раз, в случае с «Ромой», мы успели вовремя спасти нескольких уцелевших людей. Тогда я жила на «Суоми».

— «Суоми», «Рома», «Эспана» — ведь все это названия земных городов и стран?

— Да. Иногда, как в случае с «Тильзином», название соответствует нашей планете-базе. «Тильзин» — один из самых последних городов, когда-то, двадцать четыре года назад, он был заселен людьми с «Франка», «Юсы», «Суоми» и «Норжа I».

Тинкар бросил взгляд на часы и улыбнулся. Они указывали земное время, время, которое здесь ничего не значило.

— Который час?

— Шестнадцать тридцать две. Мы делим сутки на двадцать четыре часа, как на старой планете.

— Для меня это удобно. Я благодарю вас за все те сведения, которые вы мне сообщили, и…

Он на мгновение заколебался, ощущая неловкость.

— Прошу прощения за удар кулаком! Я даже не успел подумать, как сработал рефлекс. Я только и смог, что смягчить его. На Земле даже благородная женщина не посмела бы так со мной разговаривать.

Она вытащила из кармана зеркальце, осмотрела лицо.