— И вы верите во все это?

— Почему бы и нет? По крайней мере, думал, что верю. Правда, с тех пор как случай забросил меня в ваш город, я уже ничего не знаю. Но, может быть, это и есть испытание моей веры?

Он надолго задумался.

— Однако в тот момент, когда я улетал… Может быть, это уже предательство — думать так, но Империя, похоже, была на грани краха. Бунтари побеждали практически повсюду. Но как может быть побежден представитель Бога на Земле? Действительно ли он истинный представитель Божества? Хотя… ведь эти события могут быть формой испытания?

— Вы наивны, Тинкар Холрой. Больше, чем позволено в вашем возрасте. Вы говорите так, словно эти проблемы впервые встали перед вами, — устало улыбнулся патриарх.

— А почему бы им не встать передо мной впервые? — Тинкар грустно посмотрел на старика. — Мне платили не за то, что я думал, а за то, что я выполнял работу, к которой был подготовлен, работу солдата, и я думаю, что я делал ее хорошо. Что мне до всего остального?

— Это остальное достаточно тревожило вас для того, чтобы вы задумались о том, что находитесь среди привилегированных людей, что народ страдает…

— Я, конечно, видел это, но считал нормальным, — пожал плечами гвардеец. — Теперь только начинаю сомневаться. А что касается моих привилегий, так я за них заплатил сполна. Вы себе представить не можете, что такое подготовка звездного гвардейца! Я не стыжусь этих привилегий и считаю, что имею на них право!

— И что это за привилегии?

— Освобождение от налогов на зарплату, пенсия в сорок лет, конечно, если я сумею дожить до этого возраста; преимущества перед людьми из народа, перед некоторыми представителями знати, когда я не на службе. Об остальных привилегиях лучше здесь не упоминать. А отрицательная сторона жизни гвардейца — бесчеловечные тренировки и отсутствие семьи. Я не видел родителей с трехлетнего возраста! Я не знаю их имени. Не знаю, живы они или умерли.

Тинкар помолчал, потом глухо добавил:

— Быть может, я сам их и убил во время одного из бунтов?

Он опять замолчал, вокруг губ появилась горькая складка.

— Как вы должны были страдать!

Он поднял удивленный взгляд на девушку.

— Страдать? Вовсе нет, не думаю. Кем бы я стал, если бы остался в семье? Рабочим? Крестьянином? Гвардия меня выучила, сформировала. Мой мир куда обширнее того, в котором я жил бы, останься я в семье. Хотя я, может быть, выходец и из семьи инженеров? Нет, не думаю, я был бы первым среди таких.

— И чем вы займетесь теперь? — Девушка внимательно смотрела на гвардейца.

— Кто знает? — вздохнул тот. — Пока я — пария, планетянин, земная вошь.

— А почему бы вам не перебраться жить к нам? — неожиданно спросил старец.

— А чем это будет лучше? Кое в чем вы кажетесь мне ближе, чем жители города, но это внешний аспект дела. А как обстоит с тем, что внутри? Примете ли вы меня по-настоящему? Даже если моя старая вера поколеблется, я вовсе не уверен, что когда-нибудь приму вашу.

— Мы ничего от вас не потребуем. Вам только надо будет уважать наши нравы и обычаи.

Тинкар с сомнением усмехнулся.

— Смогу ли я? Я даже не знаю, что они собой представляют.

— Ну что же, заходите к нам, знакомьтесь с нами. Вы всегда будете желанным гостем в доме Холонаса. До свидания, Тинкар Холрой.

Патриарх протянул ему руку. Удивленный Тинкар не сразу пожал ее.

— Первый из наших обычаев, — объяснил священник. — Мы всегда жмем друг другу руки перед расставанием.