Лев Гурский. Наше всё – всё наше
От издателя
Современным писателям сегодня не до читателей: надрываясь, они отважно бьются с издателями — за гонорары, гранты и премии. Современным критикам тем более не до читателей: рыча, они сражаются друг с другом за любимых писателей и против нелюбимых. He до читателей, увы, даже авторам-классикам: все они уже умерли. Так что же, прикажете читателям сорок лет скитаться без проводника в лабиринтах словесности, оставляя тайны без разгадок? Выход подсказал реб Мюнхгаузер, однажды собственноручно вытащивший себя за рыжие пейсы из болота повседневности. Вот и мы решили, что краткими внутренними расследованиями в области современной (и не очень) массовой (и не только) литературы займутся сами её персонажи. Создатель ехидных детективов Лев Гурский — автор «Перемены мест», «Траектории копья», «Никто, кроме президента» и др., и пр., и xp. — был столь любезен, что делегировал двух своих любимых персонажей — частного сыщика Яшу Штерна (популярного в телеварианте «детектива Дубровского») и капитана ФСБ Максима Лаптева (известного в узких кругах спасителя Отечества). Им, как говорится, и книжки в руки. Они-то знают, who есть кто. Они-то не соврут. A если чуток и приврут, то для пользы дела.
ДЕЛО ПЕРВОЕ Человек co шрамом
Яша Штерн и Максим Лаптев стоят у витрины хозяйственного магазина, изучая наличный ассортимент мётл. Судя по выражениям лиц, ни Яше, ни Максиму здешние мётлы не нравятся. Лаптев держит в руке перетянутое шпагатом Шестикнижие Поттерово, созданное дочерью Альбиона мадам Джоан Ролинг и выпущенное на родине первопечатника Ивана Федорова силами издательства «РОСМЭН».
Максим ЛАПТЕВ (отрываясь от созерцания метл; задумчиво): Нет, Яша, эти инструменты явно не от Страдивари. Ha этих подниматься в воздух просто небезопасно. Ты летишь себе, летишь, a потом — бац! — и наворачиваешься вниз с бо-о-о-ольшой высоты… Яша ШТЕРН (тоже отрываясь от витрины; глубокомысленно): Ага. Вот так и в жизни бывает. Живёшь-живёшь, a потом — бац! — и вся твоя национальная идентичность коту под хвост. Взять того же писателя Юрия Нагибина. Помнишь, в его «Дневнике», да? Человек всю жизнь считал себя Марковичем и евреем по отцу. И кадровики вечно шпынали его за папу, когда он в загранку ездил, и сам он уже насобачился страдать за весь народ… Как вдруг на старости лет он оказался сыном простого русского белогвардейца! Страдал, выходит, не за то. He по тому поводу. Сюрприз. Максим ЛАПТЕВ (кивая): Ну да, помню. A с писателем Владимиром Жириновским получилось наоборот. Этот-то всю жизнь с пеной у рта доказывал: он-де сын простого алма-атинского юриста. И вдруг внезапно — хлоп! Ему сообщают, что папа его на самом деле был иерусалимским агрономом, да ещё и евреем впридачу… Так, ты думаешь, Джоана Ролинг своего Гарри Поттера с нашего Жирика писала?
Яша ШТЕРН (качая головой): Да нет, не с Жирика. Главный прототип у неё другой, хотя тоже из здешних мест. Я тебе потом на него укажу, если сам не догадаешься. A пока обрати внимание: в романах мадам Ролинг простым первичным выяснением, who is who, дело не ограничивается. У них там в Хогвартсе идентификация по крови — самый больной и долгоиграющий вопрос. Максим ЛАПТЕВ (снова кивая): Я заметил. Специально перечитал все шесть томов. Там постоянно между собой разбираются, кто чистокровный маг, кто галахический, a кто и вовсе не по этому делу. Это и для детишек, и для взрослых вопрос принципа, потому как магический дар с происхождением не обязательно связаны. У Гермионы, скажем, магов в роду нет, но по всем предметам — пятёрки… Яша ШТЕРН (продолжая мысль Макса):…и всё равно к ней отношение у многих подозрительное. |
